Конец легенды - [14]

– Рыбу можно испечь в лопухах в золе, – сказал Денис – Главное – добыть огонь. Вот проблема! Курт, у вас в чемодане нет случайно зажигалки или спичек?

– Нет, таких вещей я не держу. Хоть вы, русские, и называете нас поджигателями…

– Да хватит вам, Курт! – всерьез рассердилась журналистка. – Сейчас это самое главное – огонь! Надо что-то придумать, м-р Крымов.

– Будем думать… Я вот прихватил кремешок по дороге. Попробуем высечь искры.

Денис взобрался на береговой уступ и, собрав немного сухой травы и мха, принялся бить по камню черенком ножа. Но все было тщетно. Искры сыпались неплохо. Однако ни мох, ни трава не загорались. Денис даже взмок от напряжения.

– Н-да, не просто вернуться в каменный век! – продолжал посмеиваться Курт. – Придется вам, милейшая Эвелина, грызть сырую рыбу. А там, чего доброго, и за нас приметесь.

– Вы просто несносны, Курт! М-р Крымов, попробуйте вот это, – она протянула смятый кусочек шерстяной ткани.

– А где вы это взяли?

– Нашла вот тут, в траве.

– Нашли тут?! Но ведь это обрывок одежды.

– Что ж такого!

– Значит, здесь есть или были люди.

– Бросьте фантазировать, м-р Крымов, – вмешался Курт. – Тряпку явно забросило приливом.

– В том-то и дело, что здесь почему-то нет приливов. Мы на острове уже полдня, а между тем уровень воды не поднимается и не опускается. Я теряюсь в догадках…

– Ну, не приливом, так прибоем, не прибоем, так ветром, какая разница. Факт тот, что остров необитаем. Я первым ступил на эту землю!

– Ну, первым, первым! Только не мешайте Крымову. М-р Крымов, попробуйте еще.

Денис направил искры на кусок тряпки, и – о, радость! – ткань задымилась.

– Ура-а! – захлопала в ладоши Эвелина. – Дуйте, дуйте, Крымов!

Денис осторожно раздул тлеющую тряпицу, и через минуту веселый огонек запрыгал по сухим травинкам.

– Ну, кажется, порядок, – разогнул спину Денис – Теперь вы, Эвелина, следите за огнем. А мы с Куртом пойдем наберем дров.

– Давайте лучше я буду смотреть за огнем, мне еще трудно ступить на ногу,- снова попросил Курт.

– Ладно, смотрите оба. Я живо. Сушняка-то вон сколько! Сейчас наедимся на славу.

Однако прошло еще не меньше получаса, прежде чем нагорело достаточно золы и Денис смог закопать в нее завернутую в лопухи рыбу. Осталось ждать, когда она пропечется.

– А что все-таки случилось на корабле? Как вы думаете, м-р Крымов? – сказала Эвелина, не спуская глаз с неоглядной морской глади.

– Трудно сказать, – пожал плечами Денис. – Такой силы взрыв на пассажирском судне…

– Чего трудно сказать? – перебил его Курт. – Магнитная мина! В последний момент перед тем, как вчера мне выбраться с корабля, я только и слышал: магнитная мина, магнитная мина. Один бывший вояка даже тип ее называл.

– Но позвольте, откуда мина в мирное время? – возразила журналистка.

– Откуда мина! Да этим добром мои доблестные соотечественники и не менее доблестные янки так нашпиговали моря и океаны, что не один десяток лет будут еще вспыхивать фейерверки, вроде вчерашнего. Ведь магнитная мина, это что? Настроют ее, скажем, на двести импульсов, она точненько двести судов и пропустит. А вот двести первый – цап! – подтянет ее к днищу и – поминай как звали! Таким юбиляром и стал наш лайнер…

– Какой ужас! – не дала ему договорить Эвелина.- Неужели до сих пор нельзя выловить эти мины?

– Попробуй найди иголку в стоге сена! Они не на поверхности, а на глубине притаились.

– Но ведь сотни жертв!

– Кто ставит мины, на сотни и рассчитывают. И чем больше, тем лучше – логика войны!

– Будь они прокляты, эти войны!- воскликнула журналистка.

– Радости от них, конечно, немного, – согласился Курт. – Но ведь как-никак – главный двигатель прогресса.

– Ну, это ты брось, Курт! – подал голос Денис – Мало тебе было вчера испытать этот двигатель на собственной шкуре?

– Так я что? Я песчинка. А человечество без войн жить не может.

– Сможет, если все «песчинки», вроде нас с тобой, встанут против войны!

– Ты так думаешь? – в голосе немца послышалась насмешка. – И всерьез собираешься выступить в роли муравья против боевой колесницы?

– Да, если понадобится, – твердо ответил Денис.

– Не понимаю я тебя, Крымов. Человек ты вроде не глупый, а…

Но не успел Курт закончить, как со стороны океана послышался крик. Все повернули головы туда. Эвелина вскочила и сбежала к самой воде. Там, в нескольких метрах от берега, беспомощно покачивался на волнах небольшой резиновый плотик, на котором виднелась одинокая человеческая фигура.

– Ой, мальчики, смотрите! – вскинула руки журналистка.- Надо помочь ему. Скорее!

– Помочь?! С какой стати? Что в этом за необходимость? – пожал плечами Курт. – Парень на плоту. Почти у самого берега. Вы слишком нетерпеливы, Эвелина.

Денис прикинул расстояние до плота.

– Но плот сносит течением. Человек, видимо, выбился из сил, может проскочить мимо острова. Плывем, Курт!

– Опять лезть в воду! Ради этого растяпы? Я удивляюсь тебе, Крымов. Нам с тобой, кажется, никто не помогал.

– Это не аргумент, Курт. Я понимаю, ты боишься за свою ногу. Но я сплаваю к нему. – Денис сбросил пиджак и брюки и кинулся навстречу плоту.

Через несколько минут новый несчастный, каким оказался двадцатидвухлетний студент-француз из Реймса Жан Пуатье, присоединился к остальным робинзонам. Юноша сильно ослаб, в больших темных глазах его еще метался ужас, но после нескольких глотков воды, принесенной Денисом, он оживился и принялся рассказывать о своих злоключениях, мало чем отличающихся от пережитых всеми остальными.