Конец «Крота» - [16]

«ИЛ-62» подруливает к главному зданию аэровокзала и застывает на месте. Справа и слева от приземлившегося лайнера военные самолеты. Дон Куанг уже давно является главной базой ВВС Таиланда. Это — наследие вьетнамской войны, «подарок» американского военного командования, преобразовавшего небольшой гражданский аэродром вблизи Бангкока в современный международный аэропорт.

У самого трапа Плаховых встречает молодой сотрудник консульского отдела посольства. Он предупредителен и внимателен. Плаховы препровождены в зал для «очень важных персон». У Льва Михайловича дипломатический ранг второго секретаря посольства, и он входит в эту категорию. Сотрудник консульства быстро улаживает все формальности и усаживает прибывших в посольскую автомашину. И вот она уже набирает скорость, вписываясь в бурлящий поток транспорта. Надо преодолеть 24 километра, отделяющие аэропорт Дон Муаяг от столицы. Это не так просто сделать в условиях, когда водители и пешеходы, словно соревнуясь друг с другом, не соблюдают правила дорожного движения.

Посольская автомашина непрерывно и оглушительно сигналит автомобилистам, сидящим за рулем машин всевозможных марок, легковых и грузовых, ультрасовременных и совсем стареньких, гужевым повозкам и крестьянским телегам, самлорам, велорикшам и просто пешеходам, спешащим по своим делам в город. Обгоняя менее ловких водителей японских «тойот», французских «рено», западногерманских «фольксвагенов», посольская автомашина продвигается к своей цели — к бангкокской улице Сатон-роуд, где располагается дипломатическое представительство Советского Союза.

Здание, ныне занимаемое посольством СССР, — одно из самых престижных в Бангкоке. Когда-то им владел королевский двор Таиланда. Сюда после окончания Второй мировой войны и въехала советская миссия, которая стала одним из важнейших центров дипломатической жизни страны. Дар монаршьего двора Советскому Союзу, с которым дипломатические отношения были установлены Таиландом в 1946 году, примечателен во многом. Король в Таиланде это примерно то же, что император в Японии. Он — символ страны и нации. Его обожествляют, перед ним падают ниц все подданные, кроме особо почитаемых в стране буддийских монахов, за него возносят молитвы в храмах. Но короля явно толкнули к этому шагу «сильные люди» и серьезные причины. Так что этот дар еще и символ — символ признания в Таиланде роли и значения нашей страны на земном шаре. Как знать, не был ли этот символический шаг таиландских властителей стремлением создать какой-то противовес засилью американцев? Что же, каждый сопротивляется как умеет.

Адаптацию прибывшей семейной пары к новой обстановке ускорило гостеприимство хозяев — сотрудников посольства. Пока они не переехали в приличную для семьи ответственного дипломата виллу в городе, им временно предоставили комнату в гостевом помещении на территории представительства. Плаховы быстро раздали привезенные подарки. Как и ожидалось, они вызвали бурный восторг у тех, кто оказался их обладателями. Рад был и новый шеф Плахова — руководитель резидентуры. И приезду нового работника, и полученной от него сухой колбасе и соленой рыбешке, доброй закуске к пиву.

И, конечно, советские «бангкокцы» были очень рады привезенным письмам и небольшим посылкам — весточкам из далекой Москвы от родных и близких. В ответ они щедро делились с Плаховыми советами о том, как совладать с местными проблемами, где и что можно выгодно приобрести, как избежать возможных бед и — как важно соблюдать местные обычаи.

Несколько дней спустя Плаховы уже удобно устроились на вилле в одном из тихих переулков столицы, которой на два с лишним года суждено было стать их обителью.

Опустим подробное описание нанятой посольством виллы с небольшим садиком — этого райского уголка столицы, где с банановыми пальмами удивительно сочетались едко-пахучие и пьянящие магнолии и бугенвиллии, где цвели яркие цветы и порхали огромные бабочки, где можно было увидеть говорящего черного скворца-майну и вертлявых мартышек. За всем этим тропическим чудом присматривал приходящий слуга — индус, говорящий по-английски и, конечно, состоящий в услужении Сантибана. Плахов был в этом абсолютно уверен, но никогда не вызывал симпатичного молодого индуса на разговор на деликатную тему. Каждый должен заниматься своим делом, а за секретные занятия индуса на вилле наверняка еще и платили в Сантибе.

Впрочем, Плаховы были вполне удовлетворены его работой в саду и по дому. Ко всему остальному в положении советского вице-консула можно и нужно привыкнуть. Особенно если хорошо подготовиться.

Клуб дипломатов

Акклиматизация в Бангкоке прошла для Плаховых быстро и без проблем. Через пару недель Лев Михайлович привык к необычному климату, а спустя месяц или полтора вполне освоился и в новой обстановке. Никаких трудностей в изучении особенностей города, где ему теперь приходилось работать и жить, не возникало. Недаром он тренировался в Москве на карте Бангкока, мысленно рисуя себе просторные площади и авеню в центральной его части и узкие улочки на окраинах.

Он доволен, как разворачиваются события на основном направлении его оперативной деятельности. Майор уже почти уверен, что с помощью новых друзей в Сантибане ему вот-вот удастся приблизиться к «главному противнику» — резидентуре Центрального разведывательного управления. Планы, которые он вынашивал еще в Москве, казалось, сулят полный успех. А вот дело с наркобизнесом движется туго. Можно сказать, просто стоит на месте. Не помогают ни контакты в полиции, ни неуловимый представитель ДЕА, который словно прячется от русского дипломата. Центр же напоминает и торопит. Похоже, что контрабандисты решили всерьез освоить тайные тропы на южных рубежах СССР. Проникновение наркотиков из «Золотого треугольника» осязаемая и реальная опасность, и грозит обернуться неудержимым потоком. Трудно бороться с наркодельцами, которым новый рынок обещает огромные прибыли!