Конец эры мутантов - [56]

Сейчас Евгений рассказывал Лоре и о конференции, и об обретенном там друге, и об опасном приключении, не только не драматизируя особо угрожающие моменты, но даже посмеиваясь над ними. Она слушала молча, ни о чем не спрашивая, но вылавливала, несмотря на юмор мужа, намёки на жуткие состояния, и лишь округлившиеся глаза да складочка, порой появлявшаяся между бровями, выдавали ее волнение.

Лора покосилась на плюшевого крокодила, которым играли дети. Евгений перехватил её взгляд.

– Это я у стюардесс купил, в их валютном магазинчике, – пояснил он, – в память о событии. Хотя… об этом лучше не вспоминать.

Пришел Андрей, и Евгению пришлось вкратце повторить свой рассказ.

– Ну слава Богу, всё тяжкое позади, – резюмировал Андрей. – Хотя жаль, конечно, что чудодейственный прибор уже в чужих руках. – Он прошелся по комнате и остановился у стола, рассматривая без интереса разложенные на нем покупки и сувениры. – Со временем они наверняка разгадают, как он действует – ведь там сейчас наши лучшие умы! Но у меня хорошие новости. – Он снова сел на диван, закинув ногу на ногу. – В Онкоцентре, в Институте онкологии имени Герцена, в хосписе всё профинансировано и там уже ждут нас. Я объявил о готовности начать испытания сразу, как только ты вернешься из командировки. Да, вот еще что: Сухиничев припожаловал – на предмет обследования, а заодно зондировал почву относительно участия в испытаниях и, естественно, не только в качестве пациента. Я его быстренько и вежливо отсёк: Шашин, говорю, как ученик Акиншина, единственный, кто более-менее полно владеет его методикой, и он будет свято чтить память автора, который скорее всего где-то сгинул. Сухиничев стал напирать на то, что именно он добился клинических испытаний, и уже за одно это имеет право быть посвященным, участвуя в руководстве ими. На что я ответил, что Шашин наверняка будет признателен, и в благодарность за вашу благородную роль станет наблюдать за вашим здоровьем особенно тщательно. Согласитесь, это немало, учитывая ваш диагноз, редкий и непредсказуемый, жизнь стоит того. Методики же – ноу-хау автора открытия, поэтому до окончания клинических испытаний и обобщения их результатов они растиражированы не будут. Вы как медик понимаете, что кроме всего прочего нужна чистота эксперимента…

– Замечательно, – одобрил Евгений, – лучше и не скажешь…

– Он, конечно, сник, – продолжал Андрей, – но больше не настаивал. Хотя не исключено, что начнет ещё с тобой торговаться… Между прочим, я приобщил к предстоящим событиям твою знакомую журналистку – пусть разнесёт новость по всему свету.

– Тоже правильно, – кивнул Евгений. – Надо освещать все этапы процесса. Чтобы уж никаких сомнений не оставалось…

Теперь надежды вместе с замыслами и улыбками удачи виднелись уже в ближайшем будущем, в котором можно не опасаться преследований и шантажа – сегодня у них в союзниках было само государство. Наконец-то близилось к благополучному завершению дело, потребовавшее стольких трудов, неимоверных усилий, испытаний, осложнений и проблем, что казалось неразрешимым. Ещё недавно они чувствовали себя словно на дне глубокого колодца, из которого карабкались по веревке к синему клочку неба, маячившему далеко вверху, взбирались мучительно медленно, срываясь и трудно преодолевая каждый метр, приближающий их к свету. Но вот он уже показался. И оттого все были в приподнятом настроении. Наверное и не бывает так, чтобы всё сразу удавалось, рассуждали они, так даже неинтересно было бы жить: только пожелал – и тут же исполнилось. Недаром говорят «сладость победы»: она тогда и сладка, когда для её достижения приходится попотеть и потерпеть. А они терпели достаточно.

Хорошие новости подействовали на всех умиротворяюще и, обговорив главное, они незаметно переключились на повседневность.

– Как у тебя с Варей? – поинтересовалась Лора. – Ты, дружок, нам так ничего и не рассказал…

– Нормально, – отозвался Андрей. – Никаких вопросов не задавала. Решили…

– Ну вот видишь? – прервал его Евгений. – А я что говорил! Это же умная женщина…

– Уже подали заявление в ЗАГС, – со счастливой улыбкой продолжал Андрей, так что скоро свадьба.

– Вот счастье-то! – с искренней радостью воскликнула Лора. И тут же, без всякой связи с предыдущей новостью перешла к тому, что волновало её все прошедшие месяцы: – А когда я дождусь своей радости? – Она укоризненно посмотрела на мужа.

Евгений удивленно поднял брови, не сразу включившись в ход её мыслей.

– Ну ты же знаешь, о чём я… То, что ты намерен сделать для меня и что обещал…

– А-а, да. Дождешься, дождешься. Я с Феликсом советовался на этот счёт, у него есть наблюдения и они почти совпадают с моими соображениями. Так что дело за донором.

– Я тоже время не терял – был на днях в морге университетской больницы, – сказал Андрей, знакомый с тревогами Лоры и подключившийся к поискам. – И по-моему там есть подходящий объект – девушка, погибшая при пожаре в общежитии. Русая, синеглазая – схожий тип. Кажется, то, что надо.

– Тогда всё, проблема решена, – сомкнул ладони Евгений. – И вперед, завтра же займусь.

* * *

Лора с удовольствием разглядывала себя в зеркало, любуясь переменами, наступившими в её внешности после манипуляций Евгения. Едва заметные паутинки морщин, протянувшиеся было от крыльев носа к краешкам губ, исчезли совсем, как и «гусиные лапки», уже намечавшиеся в уголках глаз. Кожа натянулась и приобрела атласную упругость и блеск. «Теперь никаких кремов еще лет десять не понадобится», – с удовлетворением подумала она и переключилась на глаза: их цвет стал явно ярче. Её трудовые руки, предмет особого беспокойства Лоры, тоже помолодели, кольца и браслеты теперь только подчеркивали их природную красоту. Да, девушка, невольно ставшая её скорбным донором, была хороша собой.