Конец банды Бурнаша - [11]

Валерка добежал до места уже не сражения, а просто избиения. Профессор хоть и был крепким мужчиной, но против стольких противников не устоял и десяти секунд.

— Пацаны, впятером на одного не честно! — Мещеряков снял очки и сунул в карман.

— Да пошел, ты! — повернулся один из хулиганов.

Валера не стал дожидаться, пока это сделают и остальные, а свалил противника коротким ударом в челюсть. Шпана поняла, что этот невысокий парень лезет в драку всерьез, и дружно напала на заступника. Ближайший попытался пнуть, а второй ударить в лицо. Валерка нырнул под руку, а ногу поймал и дернул на себя и вверх. Взмахнув второй конечностью, хулиган шлепнулся на мостовую. Оставшаяся пара за это время обошла профессора (они били его с другой стороны) и напала на Валерку. Занятия по французской борьбе и впоследствии боксу, позволили Мещерякову отбиваться целую минуту. Хулиганы нападали дружно, их тактика была отшлифована участием не в одном десятке драк. Потом Валера пропустил прямой удар в лицо, ослеп на секунду и в следующее мгновение его бы сбили, но чуть живой Эйдорф сумел пнуть в коленную чашечку врага, готового нанести решающий удар. Валерка успел отступить и собраться с силами для следующего раунда.

— Помогайт! — продолжал кричать профессор.

— Ша, он мой! — сказал старший в банде и достал из-за голенища нож.

Блеск хищного лезвия не отвлек внимания Мещерякова, он знал, что противнику нужно смотреть в глаза. Главарь бросился вперед, но прицеливающийся взгляд выдал направление удара. Валерка поставил блок, используя нож, как рычаг, вывернул кисть противника и одновременно ударил его в челюсть. Нож звякнул о мостовую, а главарь опрокинулся навзничь. Его подручные взвыли и всей стаей кинулись на чересчур ловкого врага, стараясь захватить его в кольцо.

— Шухел, блатва! — раздался предостерегающий крик.

— Кирпич? — удивился Мещеряков.

— Стой! Стрелять буду! — к месту действия спешили охранники-чекисты, они наконец услышали крики профессора.

Хулиганы рассыпались и мгновенно пропали в темноте — тоже, наверное, отработанный до рефлекса прием.

Валера склонился над Эйдорфом.

— Как вы, Генрих? Идти сможете?

— Не знаю.

— Товарищ Мещеряков?! — узнали его бывшие коллеги.

— Я в порядке, — отозвался Валера. — Их шесть человек — шпана, один мальчишка, он шепелявит. Побежали туда.

Чекисты помчались следом и пропали во тьме.

Мещеряков помог профессору подняться.

— Обопритесь на меня, смелее.

Кое-как они доковыляли до дома немца, при свете фонаря Валерка осмотрел раны профессора. Разбитый нос, синяки, ссадина на голове.

— Герр Эйдорф, может быть, доставить вас в больницу?

— Не стоит, — хоть и морщась, сказал профессор, — до утра не умру.

— Почему так мрачно? Все обошлось.

— Сейчас — да.

— Но почему вы полагаете, что эти хулиганы…

— Это не хулиганы. Насколько я заметил, они были совершенно трезвыми. Более того, они по-немецки спросили у меня денег.

— Полагаете, они вас ждали?

— Выходит так, — сказал Эйдорф. — Помогите мне…

Мещеряков вновь подставил плечо, и они стали подниматься по лестнице.

— Помните записку, Валерий?

— Думаете, это они?

— Что ж тут думать, все очевидно.

У запасливого немца в квартире нашелся йод, Валерка смазал ссадину. Эйдорф смыл кровь и пере оделся в чистый костюм.

— Как вы себя чувствуете, Генрих?

— Значительно лучше, — сказал профессор и попробовал улыбнуться. — Шутка с рисованным «буржуем» оказалась серьезнее, чем мы думали?

— Получается так, — ответил Валера. — Я сейчас зайду к дежурным, попрошу, чтобы они присмотрели за вашим домом, а завтра поговорю с друзьями-чекистами.

— Большое вам спасибо, Валерий. Я так испугался, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение. Не будь вас рядом, не знаю, чем бы все это закончилось.

— Я думаю, что шантажисты хотели вас только напугать.

— Знаете, им это удалось, Валерий.

— Я спрошу насчет телефона.

— Еще раз большое спасибо за помощь.

— Заприте за мной дверь, Генрих.

— Можете не сомневаться, — крепко пожимая на прощанье руку спасителя, сказал Эйдорф. — Я близок к тому, чтобы построить за ней настоящую баррикаду. До свидания.

10

Герр Эйдорф поправил сползающую повязку (это ужасно неудобно — самому себе бинтовать голову) и, деликатно постучав, открыл дверь кабинета.

— Стой! Руки!

От неожиданности профессор выполнил команды.

— Да это я не вам, товарищ, — сказала Ксанка и снова обратилась к оборванному мальчишке, который стоял с самым виноватым видом.

— Славка, покажи руки!

Мальчишка протянул девушке карандаш.

— Сядь!.. Что вы хотели?

— Я есть профессор…

— Я больше не буду, тетенька!.. — заревел вдруг Славка в полный голос.

— Подождите, товарищ, садитесь, — пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. — Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.

Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.

— Слушаю вас, — чекистка вернулась на место. — Вы преподаете в детдоме?

— Нет, нет, найн! Я есть профессор из Германия Генрих Эйдорф. Я приехал учить студентоф ф институте.

— А-а, Валера рассказывал, — вспомнила Оксана. — Хотите помочь беспризорным детям?

— Причем здесь: помочь детям? Это Чека?