Конец атамана Анненкова - [17]

Он знал слово «демократия» и даже пользовался им. Соглашался с идеей Учредительного собрания. И даже на суде. Вот так к примеру:

- Очень поверхностно, на ходу я читал в свое время программы разных партий - кадетской, эсеровской… Принимал Учредительное собрание, приветствовал, думал, что оно изберет нового царя, не такого дряблого, как Николай. А новый царь будет опираться на земство.

Он пытался при случае касаться и других более тонких понятий, одинаково далекий и от этой тонкости, и от самих понятий.

В личном владении Анненкова состояла прекрасная конюшня скаковых лошадей, с нею он никогда не расставался, она перевалила Джунгар с охвостьем анненковцев, а в Китае стала конным заводом, который Анненков содержал на паях с губернатором Синьцзянской провинции. Команда егерей в кокетливых шапочках с павлиньими перьями, занятая уходом за скакунами - они делали это в Семипалатинске, Уч-Арале, Андреевском, - перешла на положение работников заводчика.

У него был личный повар, личный парикмахер, почти ежедневно подрезавший и подвивавший атаманский чуб, личный гардеробщик - Анненков каждый день красовался в новом мундире: сегодня он кирасир, завтра - лейб-атаманец, послезавтра - улан или гусар.

При атамане была обойма телохранителей, хор песенников, управляющий личным зверинцем (помимо лошадей, он таскал за собой волков, медведей, лис). Когда атаман, разбросив длинные крюковатые ноги, валялся после обеда на походной койке, его «собственный» духовой оркестр исполнял на удалении минорные вещицы.

Имел он и своего шута, как царь Петр знаменитого Балакирева. Это был штаб-ротмистр, великий умелец строить потешные рожи и рассказывать анекдоты для избранных. Шут-ротмистр ночевал обычно в одной из квартир атамана.

Был у него и палач - это уже для других - пан Левандовский, с которым он обходился по обыкновению очень учтиво. По утрам, встречая его, приветствовал на польский манер двумя пальцами, спрашивал, что слышно о пани Левандовской, торговавшей в Омске спичками.

Коренным жителям Туркестана готовил Анненков ту же тюрьму народов, что и Колчак, а всей России - сильную личность, царя помазанного (быть может) Учредительным собранием.

Это, так сказать, в плане России.

Ну, а что он готовил земле, на которой жил? Семиречью?

29 июня 1919 года Анненков подписал приказ со словами:

«Объявляю телеграмму Чугучагского консула Долбежева от 26 июня с. г. N 304: «Наш консул в Кульдже Люба телеграфирует мне следующее: просьба передать министру иностранных дел, копию атаману Анненкову - слух отозвания Анненкова с Семиреченокого фронта вызвал здесь большую тревогу, так как население привыкло связывать освобождение Семиречья с именем атамана. Люба. 558».

Приказ этот нацелен на ставку Когчака, принявшего решение срочно перебросить армию Анненкова на Екатеринбургский фронт, который на глазах развали-I вался и угасал под ударами Красной Армии. Анненков не хотел оставить «свои» Семь рек и потому обставлял это свое нехотение демаршами дипломатов, по мнению которых (вернее по словам) освобождение Семиречья - успешный исход Черкасской осады - без Анненкова было невозможно. Ну, что ж, ход как ход. Однако в каких же видах?

На одной из страниц дела утверждается, что Анненков строил планы создания своего независимого «государства»: «Занять Верный, организовать новое казачье войско и стать диктатором, не подчиняясь никому».

Гипотеза эта еще ждет своего исследователя. И когда он вплотную займется ею, ему не обойтись без шести томов этого дела.

Анненков не сказал, строил ли он для себя государство - латифундию у Тянь-Шаня. Сказали данные дела.

1. Анненков командирует в Китай своего эмиссара, полковника Сидорова с письменным предписанием «приступить к организации (в Китае, разумеется. - В. Ш.) годных для моего отряда партизан» и с устным - потрясти русских промышленных и торговых тузов, перетащивших свои сокровища за границу. Людей Сидоров не добыл, а вот золота и… опия привез в преизбытке. Дателями на анненковскую «империю» стали: товарищества «Экспорт и импорт», «Тянь-Шань», фирмы Ибрагимова, Юничева и пр.

2. Пикеты Колчака на западных участках возможного сближения с Красной Армией усиливает своими людьми и вооружением.

3. Форсирует исход осады Черкасского, хотя для ухода в Китай эта победа попросту не нужна.

4. Производит зондаж Верного, тайно переправляет туда своих лазутчиков.

5. Личный состав ионовской милиции шерстит, чистит и в конечном итоге зачисляет в штаты своих полков.

6. Перед тем, как окончательно скатиться в Китай, долгое время стоит в заснеженных ущельях перевала Сельке, ждет, оглядывается на Россию.

Да, наконец, и то, что уже сказано, - заигрывание с Алаш-ордой и расправа.

Анненков боялся что вчерашние его солдаты будут его сегодняшними врагами. А так как почти все мобилизованные - семиреченцы, это - враги в собственном доме.

Вернуться в такой дом невозможно.

* * *

Человек, которого общество посылает в суд с широким обязывающим мандатом обвинять от его имени, призван выразить то, что общество видит в деле, чего хочет, чего ждет от суда. Видит, хочет и ждет. Он, этот общественный обвинитель, занимает место за одним столиком с прокурором - справа от судей и подобно прокурору черпает материал для своих выводов из бумаг следствия, из жизни, наблюдаемой и творимой в суде.