Конец академии - [4]

- Поняла, - кивнула головой начкафедры, записывая.

- Во вторых, куратора учебного взвода обязать лично контролировать посещение занятий курсатой Ивановым и перемещение по учебным корпусам.

Полковница кивнула вновь.

И, наконец, третье… - Седова задумалась, - ладно, с третьим потом определимся. А пока иди проведи беседу с преподавалами, стресс, ни стресс, а готовы должны быть.

***

В свой первый день, невольно чеканя шаг по брусчатке, я шел к училищу чувствуя небывалый душевный подъем. Мимо замирающих на месте женщин, провожающих меня долгими взглядами, мимо начинающих шептаться мужчин, к центральному входу главного корпуса училища выходящего фасадом на Арсенальную набережную.

Слева от входа, у флагштоков с государственным и флагами родов войск стоял угловатый, чуть наклонившийся вперед массивный мобильный доспех, чем-то внешне напоминавший тяжелые советские танки конца второй мировой войны, с такой же толстой, ноздреватой, с крупными сварными швами, броней, коренастый, грозный, буквально заставлявший трепетать.

Остановившись перед ним, на мгновенье, я задрал голову, разглядывая воздетые в небо стволы пушек, цепляя взглядом закрашенные но никуда не исчезнувшие каверны и вмятины от попаданий. Поискав глазами табличку, внезапно увидел её на невысоком постаменте у массивных ног:

“ Мобильный доспех МД-34М установлен в честь 30-ти летия ПОБЕДЫ в Отечественной войне 1940-1943 гг.”

А ниже еще одна надпись, мельче. Опустившись перед постаментом на колено, я прочитал:

“В составе 3-го учебного полка сформированного из курсат Высшего военного Екатериненского училища в 1940 году, мобильный доспех участвовал в боях против армии Европейской коалиции, пройдя боевой путь от берегов Невы до Елисейских полей, где участвовал в штурме Парижа”.

“Отечественная война…” - сходу вот так на ум приходила только война 1812-го года с Наполеоном. Именно она в моей истории так называлась. Бородино, Денис Давыдов, Кутузов и Багратион, Толстой еще, с его “Война и Мир”, - вот, в общем-то и все ассоциации. Но года… Это что, здесь ни войны с Наполеоном ни Первой мировой не было?

Впрочем, какой Наполеон, скорее Наполеона какая-нибудь, могла быть. Но, видимо, не случилось.

Размышления мои прервал неожиданный окрик сзади:

- Курсата!

Поднявшись с колена, я обернулся и увидел в нескольких метрах от себя крепко сбитую майору в таком же как у меня мундире, только с погонами на плечах, в отличии от моих курсантских нашивок на стоячем воротнике.

Её брови взлетели, в легком удивлении, стоило увидеть моё лицо, но только на секунду, а затем вновь взгляд из под короткого козырька фуражки, стал холодным и требовательным.

По какому-то наитию, я вскинул ладонь к виску и представился, - Курсата Иванов, госпожа майора.

- В воинском приветствии пальцы должны касаться середины козырька, а не околыша над ухом, - поправила меня та, а затем требовательно спросила, - что вы делали, курсата?

- Ничего, - ответил я, - просто решил прочитать, что написано на табличке.

- Понятно, - задумчиво ответила майора, вновь оглядывая меня. Представилась, - Майора Гладких, старший преподаватель кафедры мобильных систем. Пойдемте курсата, я провожу вас до кафедры, думаю, вы вряд-ли в одиночку туда быстро доберетесь.

- Спасибо, госпожа майора, - благодарно кивнул я и, пристроившись сзади (как бы пошло это ни звучало), порысил вслед за женщиной внутрь корпуса.

Уже в фойе я буквально столкнулся с десятками других курсат, что завидев меня, мгновенно прикипали взглядами к моей форме, вернее ко мне в форме. Я прекрасно читал удивление в их глазах и только наличие впереди суровой майоры не давало им это удивление озвучить. Впрочем, пару удивленно-восторженно-непечатных выражений, вырвавшихся из девичьих уст, я все же услышал. Пожалуй да, без такого серьезного авангарда меня и впрямь бы не скоро пропустили. слишком много интереса я вызвал своим появлением.

Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, майора, раздвигая мощным бюстом курсат перед собой как атомный ледокол паковые льды, довела меня до тяжелых дубовых дверей с надписью над дверью: “Кафедра МССН”.

- Вот, привела наше новое приобретение, курсата Иванов, собственной персоной! - войдя, громогласно объявила Гладких, привлекая ко мне внимание остальных преподавателей.

Не то чтобы я не был к такому готов, но взгляд десятки старших официр, заставил незаметно поежиться. Тем более, что все женщины как одна были чертовски красивы взрослой, оформившейся красотой. В строгой военной форме, идеально сидящей на их словно отлитых из металла телах, они были валькириями и амазонками в одном флаконе. Хочешь-не хочешь, а в таком обществе заробеешь.

Положив фуражку на ближайший стол, майора чуть пригладила короткие волосы, покосившись на меня, мнущегося у входа, с легкой усмешкой произнесла, - Проходите, курсата, сейчас придет ваша куратор учебного взвода и всё вам объяснит.

Помещение кафедры было не слишком большим, штук восемь столов, какие-то шкафы, несколько ЭУМов, не первой свежести, стопки свернутых трубкой плакатов в углу и большая, на всю стену схема мобильного доспеха в разрезе. Её, собственно, я и принялся усиленно изучать, убрав руки за спину, стараясь не обращать внимания на продолжающие изучать меня взгляды.