Концерт для фортепьяно с оркестром - [9]
- Не надо, дядя Сандро...
- Хорошо. - Метревели вздохнул. - А за меня не беспокойся: выдержу. Да и не это важно сейчас. Думаешь, почему Андрей до сих пор не очнулся?
- Откуда мне знать? - пожал плечами Гоги. - Шок?
Метревели кивнул.
- Я тоже так думал. Но дело не только в шоке. Он, кстати, уже прошел. Случилось то, чего я опасался. Андрей сам не хочет приходить в сознание.
- Не хочет?
- Понимаешь, он очень впечатлительный человек. А обрушилось на него за последние полгода столько, что не каждому выдержать. Он держался молодцом. Если бы не этот несчастный случай, возможно, все бы и обошлось. Но его оглушило. Отключились волевые факторы. А подсознательно он уже давно смертельно устал от всего пережитого.
Гоги смотрел на доктора широко раскрытыми глазами. В них читались страх и жалость.
- Что же теперь будет?
- Если оставить все как есть - он умрет.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Для чего же, по-твоему, я здесь околачиваюсь?! - вскипел Метревели. - Надо во что бы то ни стало пробиться в его подсознание. Разбудить интерес к жизни. Чего бы это ни стоило.
Метревели прошелся по комнате, нервно потирая ладони.
- Потому я и заявился к тебе на прошлой неделе. Один сеанс на этой твоей колымаге - и все могло сложиться по-другому. Гипноз, внушение... А теперь... Ну что ты глаз с меня не сводишь? Рога у меня выросли или сияние вокруг головы? В чем дело?
Гоги зажмурился и встряхнул головой.
- Ничего, просто подумал...
- О чем?
- Это неважно, дядя.
Метревели смерил племянника испытующим взглядом.
- Хочешь сказать, что тогда Ланико... - Он закашлялся. Что ее могло сейчас не быть среди живых?
Гоги молча кивнул. Оба мучительно думали об одном и том же. Обоим было не по себе, как бывает с людьми, оказавшимися на краю пропасти, в которую лучше не заглядывать.
Первым опомнился Метревели.
- Бред! Мистика! Так можно черт-те до чего договориться.
Гоги хрипло вздохнул. Доктор взял его обеими руками за плечи, притянул к себе.
- Мы должны помочь ему встать на ноги. Я знаю, на что иду. Будем надеяться на лучшее. Ну, а если... В общем, я свое прожил, а ему, - он с нежностью посмотрел на неподвижного, безучастного ко всему Андрея, - ему еще жить да жить. Готовь свою шарманку, Гоги. И не вешай нос. - Он неожиданно весело усмехнулся. - Что мы знаем о душе? А вдруг сказка о переселении душ окажется правдой? И именно нам с тобой суждено это открыть? Ну, что же ты стоишь? Колдуй, маг!
Серое, мерно колышущееся безмолвие. Блаженное состояние умиротворенности и покоя. У него нет начала и не будет конца. Опять? Откуда эти алые сполохи?! Ярче, ближе... Не надо! Не хочу!! Пусть погаснут!!!
Не хочу? Будто я могу чего-то хотеть! Я? Что значит, я? Серый океан вечности? Или эти алые зарницы в небе? В небе... Значит, есть небо, земля, вода? Какие странные слова... Но ведь они есть - голубое небо, зеленые равнины, хрустальные реки, горы. Горы!!!
Нет-нет. Их не было. Были плоские изумрудные поля... Сады... Облака... Белые-белые... И еще было море... Теплое, синее, ласковое... Песчаные отмели... Золото, синь и голубизна... И белый парус вдали...
Не надо! Было, не было - к чему это? Все проходит. Остается только серое безликое забытье. Безмолвное величественное чередование приливов и отливов. И ничего больше. Никаких зарниц. Никаких сполохов...
- Дядя Сандро! Дядя Сандро!
Метревели открыл глаза и долго взглядывался в расплывчатое белое пятно, пока не понял, что это лицо племянника.
- Зачем... отключил?..
Гоги вздрогнул: голос доктора звучал как-то необычно: высокий, напряженно-звонкий, он словно принадлежал другому человеку.
- Вы устали, дядя. Вам надо отдохнуть.
Тупое безразличие ко всему владело сознанием. Пересиливая себя, доктор разлепил непослушные губы.
- Позови сестру. Пусть введет сердечное.
- Может, врача?
- Не надо, - язык вяло шевелился во рту. - Делай, как я говорю. Сердечное и глюкозу. Понял?
- Да, дядя.
- Который час?
- Половина третьего.
- Ночи?
- Дня, дядя.
Метревели помолчал, собираясь с мыслями.
- Сделаем перерыв. Позаботьтесь об Андрее. Медсестра знает, что надо делать. А ты пойди отдохни. - Голос доктора звенел, словно туго натянутая струна. - Возвращайся к семи часам. Продолжим. Слышишь?
- Слышу.
- Ступай.
"Что у него с голосом?" - мучительно соображал Гоги, выходя из комнаты.
Внизу, в вестибюле, Гоги снял халат и хотел сдать дежурной, но та спорила о чем-то с молодым человеком у дальнего конца стойки. Парень то и дело встряхивал головой, отбрасывая со лба черный вьющийся чуб, и бурно выражал свое возмущение. Но дежурная медсестра была непреклонна:
- Сказано, нельзя, значит, нельзя! И не просите, не дам халат.
Гоги не стал слушать дальше, положил халат на барьер и уже шагнул было к двери, но тут молодой человек сделал стремительный рывок и завладел халатом.
- Мы друзья, понимаете? Выросли вместе, учились, работаем! - голос его выражал отчаяние и решимость. - Что значит "нельзя"? Нельзя друга в беде оставлять, понятно?!
Догадка заставила Гоги обернуться и взять спорящего за руку.
- Вы Хаитов?
- Ну я! - воинственно вскинулся тот. - А вы кто такой?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Несомненный интерес вызовут у юного читателя фантастические повести «Не оброни яблоко», «Западня» и другие повести, которые вошли в книгу Н. Гацунаева.
Тематика произведений разнообразна: это и проблема Арала, и Великая Отечественная война, гипотетические контакты людей с представителями внеземных цивилизаций. Какая, казалось бы, связь?! Автор говорит: все в этом мире связано, ничто не проходит бесследно — ни смерть хорошего человека, ни ложь плохого. События прошлого, философски осмысленные, переплетенные с настоящим и будущим, надеемся, пробудят у читателя глубокое чувство сопереживания и причастности ко всему происходящему на земле.
Григорий Ропский — ветеран-чекист, участник Великой Отечественной войны, в послевоенные годы был начальником Уголовного розыска Узбекской ССР. Настоящий сборник невыдуманных рассказов из боевого прошлого уголовного розыска республики им создан в соавторстве с писателем Николаем Гацунаевым. События, описанные здесь, относятся к сороковым годам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.