Концерт для баяна с барабаном - [13]

А ещё мне было немножко стыдно перед мамой. И ещё чуть-чуть — перед папой. За то, что мне неинтересно слушать, как они цитируют. И про трость неинтересно. И про Сергея Львовича — тоже, наверное, чьего-то дядю. Зря они вообще столько сил на меня потратили. На моё духовное развитие и тягу к прекрасному. Неспособная я ко всему этому оказалась.

Вот приедем домой, сразу усядусь перед телевизором и назло всем буду целый день его смотреть. И завтра буду смотреть. И послезавтра тоже. А если маме опять захочется отвезти меня для культурного усовершенствования — к какому-нибудь там Мамину-Сибиряку — запасусь заранее семечками. Целый мешок наберу. А то вдруг окажется, что у этого Сибиряка не было няни? Кто мне тогда поможет накормить поползня?

Я, бабушка, мама и телевизор

Мы с бабушкой любим смотреть телевизор. Особенно сериалы. Мы смотрим их каждый день. В основном когда мамы нет дома.

Я прихожу из школы, забрасываю куда подальше портфель и быстро глотаю горячий бабушкин суп. Я тороплюсь и обжигаюсь — бабушка уже уселась в комнате перед телевизором, а у меня ещё впереди компот и второе. Через пять минут всё съедено, я бегу к бабушке и забираюсь с ногами на диван. Я заползаю под бабушкин клетчатый плед и прижимаюсь к её тёплому боку. И мы с бабушкой смотрим телевизор.

Если честно, нам с бабушкой не очень важно, что показывают. Мы смотрим всё подряд: про любовь и про бандитов, про трудовые будни работников уголовного розыска и шоу-бизнеса, про восемнадцатый век и про сегодняшнюю жизнь, и много ещё про что.

Очень часто разные сериалы идут одновременно по нескольким каналам. Тогда мы с бабушкой спорим и иногда — даже ссоримся, что мы будем смотреть. Чаще всего побеждает бабушка. У неё авторитет. Конечно, мы могли бы смотреть свои сериалы в разных местах: у нас на кухне есть ещё один телевизор, маленький. Но для нас это принципиально — сидеть вместе на диване, накрывшись бабушкиным клетчатым пледом и прижавшись друг к другу. Поэтому я уступаю бабушке.

Сериалы постоянно прерываются рекламой, которую мы с бабушкой терпеть не можем. Тогда мы берём пульт и начинаем щёлкать с канала на канал. Получается, что мы смотрим два или три сериала сразу. Правда, от этого у бабушки в голове всё путается, она постоянно толкает меня локтем в бок и задаёт свои глупые вопросы:

— Слушай, ты что-нибудь понимаешь? Почему этот бандюга нацепил на себя милицейскую форму и расхаживает со своим псом по деревне? Кстати, как он вообще оказался в деревне, там же всё действие в городе происходило? И никакого пса, вроде, у него не было?

Тогда мне приходится терпеливо объяснять бабушке, что это совсем разные фильмы, просто актёр один и тот же. Из-за этих актёров, которые снимаются во всех сериалах сразу, у нас с бабушкой одни проблемы. Иногда даже я начинаю путаться.

— Смотри, смотри, — трясёт меня бабушка, — вот эта профессорская дочка, она ведь женой того подводника была, у них ещё детей куча, помнишь, в прошлом месяце показывали?

Я уже сама отказываюсь понимать, как это она могла быть женой подводника, если сейчас она только оканчивает школу, живёт со своим папашей-профессором и никакими мужем и детьми вроде бы и не пахнет.

— Господи! — вдруг ахает бабушка и всплёскивает руками. — У неё же совсем другой отец был! Тоже профессор, но другой. Этот лысый, толстый. А тот интеллигентный такой был, с бородкой. Его потом сослали в Сибирь. А этот вот, он докторишка, сидит себе, чай пьёт. Как же это получается?

Бабушка строго смотрит на меня поверх очков, словно именно я подменила этих отцов, и ждёт объяснений, которых у меня нет. Но бабушка всё равно ждёт. И теперь меня может спасти только чудо, например, визит незваного гостя или телефонный звонок. К моему счастью, телефон действительно звонит.

— Иди бери трубку, — ворчливо говорит бабушка, — это тебя.

— Это нас, — поправляю я бабушку, потому что по той требовательной настойчивости, с которой заливается телефон, я понимаю: это звонит мама.

Сквозь помехи и потрескивания в трубке я слышу мамин голос:

— Ну что вы там, опять свой дурацкий телевизор смотрите? Сколько можно?

— Алё! Алё! — кричу я и дую в трубку. — Говорите громче! Ничего не слышно!

— Это я специально так кричу, чтобы не выслушивать маминых нотаций и не вступать с ней в спор. Но мама давно уже выучила все мои хитрости, поэтому она не обращает никакого внимания на моё дутьё и говорит строгим голосом:

— Поля, хватит валять дурака. Позови бабушку.

Поля — это меня так зовут. Вообще-то моё полное имя — Полина, но мама всегда называет меня Поля, а бабушка — Пуся или Паня, в зависимости от настроения.

Ну так вот, мама просит позвать к телефону бабушку, и я передаю ей трубку. Бабушка сначала молча слушает, потом хмурится, потом удивлённо поднимает брови. Я уже не обращаю внимания на телевизор, а смотрю только на бабушкино лицо, на котором разыгрывается целый спектакль. А потом бабушка начинает говорить:

— Какой бассейн? О чём ты говоришь? У ребёнка три недели назад была температура! Ты что, хочешь совсем её довести? Ты забыла, как она кашляла в прошлом году? Сама там отдыхаешь у себя на работе, а мы здесь должны загнуться по твоей милости?.. Какая закалка? Девочка позавчера чихнула!.. От какой пыли? У нас нет никакой пыли!.. Боже мой! Прогулки бывают в лесу или на море, а не в центре города! Всё! Разговор окончен! У нас с Пусей ещё много дел!