Концентрационные лагери СССР - [12]

Особенно тяжелым в лагере было положение женщин, заключенных по политическим статьям. Тем из них, которые имели детей, было особенно тяжело, так как их дети отправлялись в детские дома или беспризорничали. Женщины, осужденные по политическим статьям, принуждены были жить в лагерях вместе с женщинами уголовницами, проститутками и воровками. Ночью женские бараки обыкновенно превращались в публичные дома, так как "соцблизкие", представлявшие лагерную администрацию и откормленные на краденом лагерном пайке, использовали женские бараки как места своих любовных развлечений. Положение политической женщины становилось еще более невыносимым, если она обладала красивой внешностью: отказ от любовных притязаний обыкновенно означал перевод в условия совершенно невыносимой работы.

Необходимо отметить необыкновенную осведомленность заключенных о происходящем в других лагерях и о судьбе других заключенных. Основана она была на том, что заключенные, сидевшие уже по много лет, постоянно перебрасывались из одного лагеря в другой.

3. Период ухудшения положения политических заключенных, закончившийся жестокими репрессиями (1934 -- 1938 гг.)

Этот период характерен следующими пополнениями состава заключенных:

1) чрезвычайно многочисленным и разнообразным контингентом, от профессуры до рядовых рабочих и колхозников, явившимся результатом чистки 1936 -- 1938 гг.;

2) категорией крупных работников коммунистической партии и государственного аппарата и членами их семей, посаженных в период чистки и обвиняемых в государственной измене;

3) пополнением категории "террористов";

4) категорией осужденных по политической статье чекистов в связи с убийством Кирова и снятием и уничтожением Ягоды и Ежова;

5) военными, попавшими в заключение в связи с чисткой и процессами в Красной армии;

6) молодежью в возрасте от 12 до 16 лет, брошенной в лагери по постановлениям о привлечении за преступления несовершеннолетних;

7) бывшими рабочими и служащими Китайско-Восточной железной дороги, приехавшими в СССР из Маньчжурии после продажи этой дороги Китаю.

Ухудшение положения политических заключенных началось с убийства Кирова. Заключенные по обвинению в террористической деятельности и работавшие по специальности были целиком переведены на общие физические работы в отдаленные участки. На многих были заведены новые дела, многие получили добавочные сроки заключения. В 1936 -- 37 годах все политические заключенные, за редким исключением для пунктов 10-го и 11-го 58-й статьи Уголовного Кодекса при небольших сроках, были сняты с работ по специальности и переведены на общие работы.

В конце лета 1937 года начался самый страшный период для политических. За процессом Тухачевского в лагерях последовала волна; репрессий. В каждый лагерь приезжала комиссия 3-го отдела ГУЛАГа, разбиравшая на месте с лагерным начальством и руководителями местной 3-й части дела политических заключенных. Производилась быстрая сортировка. В первую очередь отсортировывались заключенные, подлежащие, по мнению комиссии, расстрелу. Их группами сажали в изоляторы, затем увозили или уводили на расстрел, происходивший обыкновенно вблизи лагерей. Если эту группу и увозили далеко от лагеря, все равно судьба вывезенных для остальных лагерников была совершенно ясна, так как уводимые из лагеря уходили без вещей, и их имущество оставалось в лагерной вещевой каптерке. Одним из самых больших массовых уничтожений был расстрел огромного этапа политических, вывезенных в лагерь "Попов остров" осенью 1937 года. На Поповом острове были оставлены все вещи заключенных, и после никого из уведенных в лагерях уже не видели.

После отсортировки и расстрела первой группы комиссия начала отбирать вторую группу, которую (уже с вещами) отправляли на самые тяжелые, находившиеся в большом отдалении от мест поселения и путей сообщения участки. Из третьей группы политических признанных в процессе проверки лояльными, формировались лагери общих работ, находившиеся вблизи центров отделений, управлений и лагери, обслуживающие различные строительства. Заключенные, находившиеся в лагерях в этот период, определяют, что по некоторым лагерям было расстреляно 25 процентов политических, 35 процентов было отправлено в отдаленные лагери со строгим режимом и около 40 процентов перекомплектовано. Но официальная "норма", данная ГУЛАГом для этой кампании, была установлена в 10 процентов от общего количества заключенных.

Принцип распределения заключенных по этим трем группам был следующий. Распределение производилось комиссией, руководившейся, повидимому, данными о заключенных, полученными от местных работников 3-й части. В расчет принимались пункт 58-й статьи и лагерная характеристика. Зачастую срок не играл решающей роли: были случаи, когда в одном лагере сидели заключенные по одному делу, и часто оказывалось, что расстреливали не основных обвиненных по процессу, имевших большие сроки, а обвиненных, имевших меньшие сроки, но проявивших себя антисоветски или по какой-либо другой причине вызвавших неприязнь лагерного начальства.

В основном были расстреляны и отправлены в штрафные далекие командировки заключенные, имевшие обвинения в вооруженном восстании, шпионаже, терроре и диверсии, т. е. по пунктам 2, 6, 8 и 9 58-й статьи Уголовного Кодекса.