Конан и дочь Демона - [11]

— Когда она сказала: «Ты хочешь прикоснуться к этому?», я просто о… — начал офицер и осекся.

Туранец продвинулся вглубь зала на несколько футов прежде, чем заметил ужасную сцену. Тарику же потребовалось пара мгновений, чтобы оценить обстановку. На миг плечи его упали, но почти сразу взгляд похолодел, а глаза прояснились. Сухая рука Харкатеса с удивительной скоростью нырнула в складки туники и извлекла изогнутый кинжал. Пока офицер все еще озирался в недоумении, старик полоснул своего гостя по горлу острым лезвием.

— Вот проклятье! — выругался Харкатес, качая головой. — Ну ладно. Что поделать… Если кто-либо спросит, то мы в один голос должны твердить, что туранцы после попойки отправились в «Драгоценный Лотос». Теперь приберитесь здесь и принесите мне все деньги, которые найдете в карманах трупов. Будь они прокляты!

* * *

Той ночью таверна «Ворота Араллуса» закрылась рано. Конечно, при обыскивании мертвых тел произошло несколько конфликтов, но это казалось мелочью на фоне растущей на полу груде монет. Кое-кто из извечных посетителей под маской помощи постарались помочь материально исключительно себе. И, несмотря на строгие предупреждения, некоторым удалось поживиться. Хотя многим за воровство был преподнесен суровый урок.

Однако в целом остаток ночи выдался неудачным. Хотя большинство наемных охранников сохранило свои жизни и заведение особо не пострадало, все же изъятая сумма оказалась ничтожно мала и не покрывала всех убытков. Но, по крайней мере, она стала некоторым утешением. Ведь, так или иначе, столкновение произошло, и еще неизвестно собирались ли туранцы платить за угощение.

По прошествии нескольких дней пропавших солдат хватились. Старик отпирался, как мог. Отвергая обвинения в свой адрес, он валил все на другое подобное заведение. Его люди позаботились об уничтожении улик и держали рты на замке. Конечно, чтобы скрыть убийство трех дюжин чужеземных воинов требовалось немало усилий. Подростка из прислуги спешно отправили за труповозкой, которая совершила две поездки, поскольку гора мертвецов не умещалась в телегу за раз.

Оглядываясь назад на события той ночи, Конан был в душе благодарен за кровавую бойню. Как — никак, но это занятие больше подходило ему, чем неделя пребывания без настоящего дела. Постепенно киммериец свыкся с новой ролью и начал испытывать от повседневной рутины удовлетворение. Каждое утро он спал допоздна. Каждое утро он приводил себя в порядок, а потом оттачивал боевые навыки, когда на закате распахивались двери таверны.

В течение первых дней варвар подумывал о лучшей доли, но в конечном итоге пришел к выводу, что в «Воротах Араллуса» развлечений хватает на любой вкус. Кроме того для работников была предоставлена хорошая скидка. Правда, когда он сел с хозяином, чтобы получить очередную оплату в звонкой монете, то обратил внимание, как полегчал в этот раз мешочек с деньгами. Зато к нему был приложен лист пергамента, где четко были прописаны затраты, пошедшие на его содержание, достаточно близкие к собственным вычислениям киммерийца. Поэтому у юноши не было причин жаловаться.

— Позволь сказать, что мне очень приятно видеть тебя здесь, мой мальчик, — по-отечески улыбнулся Харкатес, передавая варвару золото. — Будь я проклят, если мне не повезло с тобой!

— Что ж, я тоже рад, — ответил Конан, немного смутившись.

После расчета старик задержал его, болтая о невиданных изменениях, начавшихся после прихода киммерийца. Слова звучали как лесть, хотя в основном соответствовали истине. Конан навострил уши, когда старик заговорил о возможном поощрении. Ничего конкретного, но Тарик дал понять: существуют определенные возможности, чтобы улучшить свой статус.

Возвращаясь из задней комнаты, Конан пребывал в раздумиях. Что предпочтительнее — деньги или личная свобода?

Внезапно мурашки пробежали по его спине. В узком коридоре, соединяющем логово Харкатеса с кухней, ему на глаза попался маленький, горбатый старичок, коего он приметил у хозяина в первый день, но с тех пор больше не видел. Бледная, иссохшая фигура одарила варвара взглядом, от которого у того похолодело в животе. После, горбун криво улыбнулся и прошел мимо.

Конан встряхнулся, отгоняя морок, вызванный пристальным взглядом старика. Он вспомнил его имя — Пелл. Этот Пелл по слухам был колдуном и доверенным лицом Харкатеса.

Другие служащие таверны редко упоминали его и всегда тихим, испуганным голосом. Безусловно, странный старик вызывал у людей беспокойство и явную неприязнь, но, по крайней мере, Пелл был на их стороне. Впрочем, Конана этот факт не особо утешал.

Однажды утром киммериец пробудился раньше обычного. Во сне юношу мучили кошмары: полчища мерзких пауков и собственная смерть в результате утопления. Потрясенный, он спустился вниз, чтобы побыстрее увидеть товарищей.

Хассан, к которому Конан проникся симпатией, жил в комнате за своей стойкой и, казалось, вообще никогда не спал. Сейчас управляющий, насвистывая себе под нос, ловко составлял из хрупких бокалов шаткую пирамиду. Катия сидела на табурете поблизости, перешептываясь с белобрысым, чумазым подростком. Слишком взрослый для сына, паренек, очевидно, приходился ей братом. Правда, девушка ни разу не упоминала о своих родственниках при Конане.