Кому в раю жить хорошо... - [16]

— И почему я вас слушаю? — Манька тяжело вздохнула. — Если у меня, как ты говоришь, есть земля, которая меня не знает, на что она мне? Где вампир? Нет его! Так почему видит его и не видит меня, которая здесь? Почему тешит себя Благодетелями?

— Ох, Манька… У земли на земле есть миссия: стать автономией, чтобы успешные мои проекты примерить на себя и определение состряпать, — осуждающе строго посмотрел на нее Дьявол. — Я могу что угодно слепить, а дать оценку только независимый эксперт. Взять тех же динозавров — уменьши я их в тысячу раз, они бы только спасибо сказали! Крокодилы нисколько не жалеют о своих размерах… Земля принадлежит вам условно, как комната в общежитии, как изба на курьих ногах. Я, Дьявол, для земли единственный Мудрый Правитель, а все остальные — враги. Она записывает за вами каждый вздох, каждую мысль, чтобы научится быть собой и войти в Сад-Утопию, как творение, как украшение… И украшает себя, как невеста. Не для вас, для меня, выискивая у себя все самое лучшее и выставляя напоказ или Благодетеля, или Мучителя.

И вот, я скажу: а покажи-ка мне Манькино сознание!

А у тебя в матричной памяти записано достойнейшее существо. В твоей земле кто угодно прописан, кроме тебя самой. И кого она вытащит на свет? Для нее тебя как бы не существует, ей что твоя красная глина, что запись Благодетельницы, которая утверждает, что она ее сознание, все едино. Благодетельница — царствующая особа. великосветская львица, имеющая изысканные манеры и утонченный вкус. Истинная Праведница… И кому, как не ей, открывать мне глаза? А ты босяк, бесполезный и убогий бомжик, сопливая и слезливая. Она для земли — гордость, а ты — стыдоба на все времена.

Это не твоя, а моя земля понимает, как кровожадна и ненасытна тварь, которая покусилась на землю, в которой меня как бы нет. И судит и тебя, и ее, внезапно понимая, что Милая Праведница с удовольствием вырвет ей глаз, оторвет руку, лишит ноги, оставив на все времена калекой. Она никогда не будет искать блага, кроме себя самой. Это моя земля знает, что ты не прошла мимо, когда ранили ее, избы тебя полюбили, а избы, знаешь ли, край земли, куда приходят и уходят люди, — Дьявол тяжело вздохнул. — Да, и я, и моя земля приняли бы тебя… Но без своей земли ты не выживешь. Жалкое дрейфующее во тьме существо, которое будет спать и не видеть снов. И я ничего не смогу показать — каждое мое обращение станет тебе мучением. Только через свою землю можешь видеть, слышать, чувствовать и мыслить. Простой пример: земля одинаковая, а разве одинаково питает дерево? Посмотри на людей, кто-то в сумасшедшем доме заперт, кто-то на престолах сидит, кто-то не может два плюс два запомнить, а кто-то за неделю осваивает иностранный язык. Красная глина у всех одинакова. И земля. Но твари, которые населяют землю, как люди, которые и мучают, и пожалеют иной раз, или сделают пророком, или будут обманывать день за днем и в малом. Вы никак не чувствуете землю, вы лишь пользуетесь тем, что она дает, и даже не способны понять, что жуткая тварь закрыла вас, и земля уже не поит и не кормит. Земля — это и есть ангел, как крылья, она может поднять человека до небес, а может пригнуть, что не поднять головы. Вампир не тебя, ее обращает в раба, чтобы она служила ему, и славила, и никогда не вышла на свободу.

Мои слова, когда направлены на сознание, удивительно проникновенно материальны — гуманнее убить человека. Я же Вселенная, я могу говорить только с такой же вселенной. Не с человеком, человек для меня пустое. Как захочу оставить тебя жить, если у тебя не будет некой ценой вещи, когда я смогу назвать тебя господинчиком, который уподобился мне: вот я, Дьявол, у меня земля, и вот ты, Маня, и у тебя тоже земля? Я не для того поднимал вселенную, чтобы обливать слезами мученика, по имени Маня. И сама ты выбрала бы смерть, если бы обнаружила себя во Тьме, которая навеки стала твоим прибежищем. Бездна не мучает человека, она убивает недолго. Другое дело — полчища демонов, которые уходят с человеком. Они могут продлить агонию, и еще раз пройдут по человеку — но теперь уже не по земле, а по нему самому. И пока весь табун не проскачет, сознание он не потеряет.

И будет: ослик поцелует каждого Благодетеля, а вампир — каждого проклинающего.

Ты могла бы попробовать избавить себя хоть от некоторых, пока ты и земля одно целое, и пока у тебя есть помощник.

— Но почему? Почему она меня не знает?

— Проблемка в том, что Благодетельница тобой попахивает. Это один из принципов вампирского долголетия — твоя земля считает ее тобой. И как объяснишь, не имея голоса, что вампир, это вампир, а ты, это ты, если уже сейчас не можешь промолвить слово в землю? Когда я выну тебя, твоя земля даже не заметит твоего ухода. Правильно, Манька, перспективы у тебя необычайно противные.

— Но ты же Господь, вот и исправь! — потребовала Манька, стукнув кулаком по столу.

— С какой радости?! И как?! Да, я могу рассказать про ужас в твоей земле, но разве он уйдет? Ужас — боль, страх, тени. Боль нужно выпить, страх побороть, выдавить тени, чтобы увидеть свет. А как, если память мертва? Демона нельзя убить, если он умнее, а он умнее, ибо сумел полонить землю. Мне будет некуда положить тебя, везде станешь чем-то вроде болезни, и мой иммунитет начнет вырабатывать против тебя антитела. Куда как проще уйти тихо и безболезненно, если не поумнеешь прямо сейчас, прямо в этой жизни. В последнее время я даже не берусь за воскрешение мертвых, затраты себя не окупают. Воскрес, посмотрел вокруг, поговорить не с кем — и умер в тот же миг…