Кому это надо - [16]

– Что ж, такой вариант вполне возможен, – согласился Жора.

– Так нужно быстрее хватать Мишку и вытрясать из него признание! – возбужденно закричала я. – Соседка его видела, смерть как раз в это время наступила, когда он тут ошивался, – пусть попробует отвертеться!

– Ты что, намерена заниматься этим расследованием? – подозрительно спросил Жора. – Сразу скажу, что я категорически против.

– Господи, Жора, нет, конечно! Зачем мне это нужно? Просто тут и так все ясно – нужно брать Мишку. До конца расследования осталось каких-то несколько часов, а то и меньше. И вот в этом мне очень хотелось бы поучаствовать. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как разоблачат человека, причинившего моей сестре столько проблем!

– Что касается меня, – слабо проговорила Ольга, – то я сейчас совершенно не в состоянии заниматься какими бы то ни было расследованиями. Труп уже увезли?

Жора кивнул.

– Вот и хорошо. Я надеюсь, что меня сегодня никуда не повезут? – жалобно посмотрела Ольга на Овсянникова.

Взгляд ее был способен разжалобить даже графа Дракулу.

– Нет, сегодня точно нет. Твои показания все у меня записаны. Если что, я сам тебя вызову.

– Слава богу, – вздохнула Ольга. – А то мне совершенно необходимо лечь в постель, я прямо чувствую, что заболеваю.

– Погоди, у тебя же Роджер! – напомнила я ей. – Ты вообще собираешься его выгуливать? Да и кормить, знаешь ли, животных иногда не мешало бы. Я, правда, сама собак терпеть не могу, но все-таки, раз уж согласилась, надо выполнять обязательства. Или ты хочешь, чтобы у тебя в квартире появился второй труп? Тогда потом будет и третий!

– Почему это? – удивилась Ольга.

– Потому что соседка убьет тебя за то, что ты не уберегла ее сокровище!

Ольга тяжело вздохнула и, поднявшись, поплелась в ванную. Выйдя оттуда вместе с Роджером, она направилась к входной двери. Все-таки не выдержав, я тоже встала, взяла тряпку и убрала то безобразие, что учинил в ванной пес. Хотя что его винить, если его держат взаперти?

Ольга вернулась очень быстро.

– Кормить мне его нечем, – заявила она. – Завтра поест.

Задачу по кормлению пса я уже никак не собиралась брать на себя, поэтому промолчала.

Опергруппа к этому времени уже заканчивала свои дела в зале.

– Вот только где искать Мишку? – задумчиво проговорила я. – Наверное, разумнее всего будет теперь посетить родителей Кати, может, они знают?

– Она жила с бабкой, – чем могла, помогла Ольга.

– Вот к бабке мы и поедем, да, Жора? – бодро обратилась я к Овсянникову.

– Я все-таки не понимаю, что тебе там делать, – хмуро сказал Жора.

– Жорик… – я понизила голос. – После этого мы сможем отметить успешное окончание расследования у меня дома.

Это, конечно, был явный шантаж, но Жора купился на него, как и всегда.

В этот момент в кухне появился Стригалев.

– Георгий Михайлович, все закончено, – сказал он.

– Отлично, – поднялся Жора и, повернувшись ко мне, бросил:

– Поехали!

Я пошла обуваться. Ольга зевала за столом.

– Вы езжайте в отделение, – сказал Жора оперативникам, – а мне нужно в другое место. К родителям девчонки поеду.

Едва оперативники покинули Ольгину квартиру, сама хозяйка поднялась и направилась в сторону спальни, на ходу стягивая с себя одежду. Ну, ясно, она рада до смерти, что для нее все закончилось благополучно, и теперь спокойно завалится спать. Ну и ладно! Ольгина помощь в данный момент мне была совсем не нужна.

Мы с Жорой вышли во двор, сели в мой «Ниссан» и отправились на улицу Рабочую, где должна была проживать Катина бабушка.

Улица эта находилась хоть и не на окраине, но в далеко не презентабельном районе Тарасова. Здесь господствовал частный сектор, причем домишки были настолько древними и покосившимися, что невольно приходилось удивляться – как могут люди жить в подобных условиях?

Домик под номером восемнадцать не был исключением. Маленький, деревянный провалившийся за много лет настолько, что окна находились чуть ли не на уровне земли, крыша явно протекает…

Кнопка звонка отсутствовала. Мы постучали в маленькую дверь. Некоторое время никто не открывал. Тогда я острым носком ботинка замолотила сильнее.

За дверью послышалось кряхтение и старушечий голос:

– Иду, иду! Катька, ты, что ль? Опять ключи забыла, мандахлыстка!

Столь ласковое обращение к собственной внучке меня несколько покоробило. Представить, чтобы меня или Ольгу так могла назвать Евгения Михайловна…

Хотя что я сравниваю – Евгения Михайловна все-таки дворянских кровей, и это чувствуется во всем – даже в ее манере держать сигарету.

Дверь со скрипом приоткрылась.

– Ты с кем это? – подслеповато щурясь, спросила маленькая, сгорбленная старушка, появившаяся на пороге. – С Мишкой, что ль, или с новым с кем?

– Простите, пожалуйста, – кашлянув, выступил вперед Жора. – Дело в том, что мы пришли к вам по поводу Кати…

Старуха сощурилась сильнее, всматриваясь в меня. Поняв, что перед ней не ее внучка, она подозрительно уставилась теперь уже на Жору.

– А что вам от нее надо?

– Да от нее, собственно, ничего, нам с вами хотелось бы поговорить.

– А со мной чего говорить? – развела руками старуха. – Я ее дел не касаюсь. Если она вас обсчитала или еще что сделала, то я за нее платить не собираюсь! У меня пенсия с гулькин нос!