Компьютерра PDA 03.10.2009-09.10.2009 - [8]
К сожалению, и здесь в качестве базовой технологии планируется использовать не российское ноу-хау, а разработку швейцарской компании Oerlikon Solar. Основным рынком сбыта новочебоксарской продукции будут страны Южной Европы и Германия. В группу «Ренова» входит компания Avelar Energy Group, которая занимается наладкой и установкой солнечных модулей в Европе, она и будет осуществлять поставки. И только в долгосрочной перспективе 15% производимых солнечных модулей планируется направлять на российский рынок. Расчетная ежегодная выручка от продаж солнечных элементов составит к 2015 году 10,3 млрд. рублей.
Наконец, третьим «солнечным» проектом РОСНАНО (или первым, если придерживаться хронологии) стало строительство первого в России крупного комплекса для производства поликристаллического кремния и моносилана — эти материалы служат сырьём для 87,5% всех выпускаемых солнечных элементов в мире. Компания «Нитол», которая ведёт проект, имеет в городе Усолье-Сибирское Иркутской области собственное производство высокочистого трихлорсилана — единственное в России. Трихлорсилан, в свою очередь, является сырьем для поликристаллического кремния и моносилана. РОСНАНО внесла 3 млрд. рублей в качестве поручительства, а еще 4,5 млрд. дала в долг.
>Организаторы проекта Desertec задумали набросить энергосеть на два континента
После общения с пресс-службой «Нитола» стало ясно, что и этот проект нацелен на зарубежных заказчиков. Среди партнеров есть, к примеру, китайская Suntech Power, входящая в тройку ведущих мировых производителей солнечных элементов, и тайваньская Motech Industries из первой десятки. В компании «Нитол» ожидают, что кремниевые солнечные элементы в ближайшее десятилетие сохранят свои доминирующие позиции, и хотя КПД фотоэлементов, производимых в промышленных масштабах, в среднем составляет около 16%, есть надежда, что к 2010 году он вырастет до 17,5%. Первую очередь производства поликремния мощностью 300 тонн в год «Нитол» запустил еще в 2008 году. Основное производство (3500 тонн в год) будет запускаться в несколько этапов и завершится в первой половине 2010 года.
Очевидно, что все три российских проекта не затрагивают те источники энергии, благодаря которым электрический ток поступает в дома и на заводы. Прогнозы о том, что нефть и газ вот-вот кончатся, звучали неоднократно. Каждый раз предсказатели бывали уличены в излишнем пессимизме, но с тем, что нефть рано или поздно кончится, согласны все. Для газонефтяных гигантов, которые собаку съели на продаже энергоресурсов, было бы логичным искать варианты диверсификации бизнеса в альтернативной энергетике. К примеру, Shell так и поступает, участвуя в проектах, связанных с биотопливом и водородом. Альтернативу газовой трубе и нефтяной цистерне ищут и те, кому приходится у России топливо закупать, а наша «нефтянка» на расширение своей традиционной модели бизнеса тратит такие огромные средства, по сравнению с которыми все вложения РОСНАНО в солнечную энергетику — просто гроши. Можно, конечно, сказать, что это наш путь, что запросы добывающей отрасли на собственную поддержку и развитие соответствуют влиянию на экономику страны в целом. Но если тенденция не изменится, мы так и останемся привязанными к собственным недрам. Сейчас около двух третей российского экспорта — это энергоресурсы, и не видно особых предпосылок к тому, чтобы довести этот показатель хотя бы до одной второй. Для начала.
Тем временем потребность в энергоресурсах во всем мире растет, и если продолжать добывать энергию только из земли, то «рыть» надо все глубже и интенсивнее, и это на фоне исчерпания глобальных запасов углеводородов. Главный экономист Международного энергетического агентства (МЭА) Фатих Бироль считает, что при сохранении текущего роста энергопотребления к 2030 году нужно будет либо найти «шесть новых Саудовских Аравий», либо сделать ставку на другие источники энергии>6.
Альтернатива — всегда хорошо, но вот что думает Александр Кондрашов: «Альтернативная энергетика для нашей страны — это капля в море». В нынешних условиях, констатирует Кондрашов, даже большой прогресс в альтернативной энергетике не может сильно сказаться на экономике в целом, тогда как в тепловой энергетике и небольшие улучшения дают заметный макроэффект: «Мы в России одного угля больше ста миллионов тонн в год возим по стране. Если поднять КПД при его сжигании с нынешних 33 до 44%, то угля придется возить на треть меньше, отправить его на экспорт, или вовсе не добывать». Получается, вести исследования в области традиционной энергетики — эффективнее, а вкладывать в это — выгоднее. Возвращаясь к солнечной энергетике, Кондрашов отметил, что она неэффективна везде, кроме космоса. Крупные проекты, вроде размещения солнечных батарей где-то в Сахаре с последующей передачей энергии через Средиземное море в Европу>7, не просчитаны, и специалист из РОСНАНО вовсе не уверен в их осуществимости в обозримом будущем. Экономика этой отрасли довольно туманна во всех странах, даже в тех, где погода гораздо милостивее, чем в России, а сама отрасль развивается только за счёт государственных субсидий. «Германия — лидер в солнечной энергетике только потому, что там предусмотрена субсидия за каждый полученный киловатт такой энергии», — приводит пример Кондрашов.
