Компьютерра, 2008 № 43 (759) - [26]

Подобные мысли, как правило, рождаются наверху - в государственных органах. За редким исключением: несколько лет назад нынешний генеральный директор "Лаборатории Касперского" Евгений Касперский активно выступал за "паспортизацию" пользователей Интернета. Его можно по­нять - работа в области компьютерной безопасности необратимо меняет взгляд на мир. Но у "Руссофта" наверняка совсем другая мотивация. Эта некоммерческая организация объединяет несколько десятков крупных компаний-софтмейкеров, - в частности, Luxof, EPAM, Reksoft, DataArt, BCC, ABBYY и PROMT. Заметная доля членов "Руссофта" зарабатывает на аутсорсинге, что, впрочем, характерно и для отрасли в целом. Некоторые из них занимаются коробочным софтом; кроме того, в организации состоят HP, Intel, Microsoft и Sun. Вряд ли все эти компании в равной степени заинтересованы в таком проекте - уж слишком сильно различаются их интересы.

Отгадка, скорее всего, содержится в ценнике, который глава "Руссофта" уже огласил. На разработку государственной системы фильтрации, по мнению г-на Макарова, потребуется до десяти лет и несколько сотен миллионов долларов. Такой проект способен кормить его участников не один год. Почему предложение появилось именно теперь? "Потому что в стране кризис и, очевидно, ощущаются проблемы с коммерческим заказом софта", - говорит главный редактор издания BFM.ru Антон Носик.

Для большинства компаний расходы на ИТ - это траты, не приносящие прямого дохода. В условиях, когда каждый доллар на счету, - а именно такие времена, похоже, настают, - подобные издержки минимизируют в первую очередь. Аутсорсеры быстро почувствуют сокращение спроса на свои услуги. Конкурировать за счет снижения цен невозможно - за индийские зарплаты программисты в России трудиться не станут, во всяком случае пока. Вот и выходит, что кроме государства рассчитывать не на кого.

Вероятно, за предложением "Руссофта" стоит крупный системный интегратор, мечтающий о заказе на многие годы вперед, считает Игорь Ашманов, генеральный директор компании "Ашманов и партнеры". Даже если из затеи ничего не выйдет, она способна произвести впечатление на нужных людей, чья благосклонность поможет получить какой-нибудь другой проект или хотя бы должность в госструктурах. "Я уверен, что наши высшие чиновники гораздо умнее и профессиональнее, чем о них думает Макаров, - говорит Игорь Ашманов, - и они уже умеют прекрасно работать в идеологической сфере тонкими методами, без таких грубых скандальных вещей, как прямая цензура. Макаров предлагает им медвежью услугу, я не думаю, что они купятся".

Мировой опыт

"Великий китайский файрволл" давно стал синонимом интернет-цензуры. Чтобы построить его, не потребовалось десяти лет, упомянутых Макаровым, хотя масштабы китайского сегмента Интернета не чета нашим. Работы по созданию государственной системы фильтрации начались в Китае около десяти лет назад, а к 2003 году она уже работала в полную силу. Считается, что проект обошелся в 800 млн. долларов. Сейчас фильтр находится в ведении Министерства внутренних дел страны и оперативно обновляется.

Что же прежде всего блокируют китайские власти? Пользователи Firefox легко могут узнать это с помощью аддона China Channel (chinachannel.hk), который закрывает доступ к сайтам, запрещенным в Поднебесной. Есть два главных повода для фильтрации: порнография и политика. Органы закрывают доступ к сайтам диссидентов, сторонников далай-ламы, страницам запрещенной секты "Фалуньгун", протибетским и протайваньским сайтам, а также ко всем местам в Интернете, где можно получить информацию, которую правящая партия не хотела бы распространять. По той же причине блокируются многочисленные блоги, фото и видеохостинги, форумы, социальные сети и вики - слишком уж просто писать крамолу в LiveJournal или Википедии. Во время Олимпиады в Пекине заблокировали даже магазин iTunes Store (цензоры заметили, что приезжие спортсмены скачивают оттуда тибетскую музыку).

Западным интернет-компаниям, желающим работать в Китае, приходится подчиняться установленным правилам. Серверы Google, размещенные в стране, регулярно проверяют доступность сайтов в индексе поисковика. Если найденный сайт невозможно открыть из Китая, то ссылка на него исчезает из выдачи. В китайских интернет-сервисах Microsoft действует стоп-лист, состоящий из слов, которые нельзя употреблять в заголовках писем и постингов.

Сотрудники "Золотого щита" каждый день прочесывают Сеть в поисках "нежелательных" слов и, разумеется, нередко промахиваются. Так, однажды на Google.cn был заблокирован весь сайт инженерного факультета Университета Пенсильвании, на хостинге которого обосновался один из сайтов антиправительственной группировки "Фалуньгун". Есть и другой забавный пример: цензоры отрезали доступ к сайту Essex County, в доменном имени которого присутствовало слово essex. Какой нормальный китаец будет разбираться, в чем тут дело? Sex - он и есть sex.

Китаем, разумеется, дело не ограничивается. В списке стран с самой суровой интернет-цензурой - тринадцать строк. Почти настолько же строгие фильтры действуют в нескольких арабских государствах (есть масса вещей, которые не следует видеть правоверным). Этим грешит даже Турция, рвущаяся в Евросоюз. Когда в YouTube появился ролик, оскорбляющий основателя страны Мустафу Кемаля Ататюрка, в Турции отключили доступ ко всему видеохостингу разом. Не секрет, что и в республиках бывшего СССР фильтруют интернет-контент. Сейчас без особой шумихи в Беларуси начинает блокироваться информация, которая, по мнению местных властей, "вступает в конфликт с действующим законодательством и противоречит нормам общественной морали". А в Узбекистане подобный фильтр действует уже давно. Его официальное предназначение - охранять чувствительных граждан от ужасов Интернета, но не менее часто запрещается любая неугодная информация.