Компьютерра, 2008 № 36 (752) - [18]
Затем наш организм выходит на сушу. Переход от одноклеточности к многоклеточности таков: сконструированная в воде клетка становится туловищем, на которое привешиваются всяческие придатки. "Твой" вид бегает по 3D-ландшафту, встречаясь с аборигенами, с которыми можно дружиться или бороться. Дружение - это совместные танцы, пение и кокетство, а борьба - укусы, удары и прыжки. Марина, кажется, сразу нащупала адекватную стратегию, подловатую такую. Пока ты слаб, ты со всеми дружишь. Развиваешься, и вот уже ты дружишь лишь с сильными, а слабых убиваешь и ешь…
Каждое следующее поколение можно совершенствовать. Этот орган прибавит способности к пению и позированию, этот - к прыжкам. Ставишь приобретения на своего монстра, оттягиваешь в нужное положение суставы - и сконструированная пакость начинает пританцовывать, щелкая челюстями. С графикой не все в порядке: если из бока твари торчит шип, ее собственная нога на каждом шагу проходит сквозь него туда-обратно.
Описывать игру дальше? Нет смысла. Лучше скажу, чем она отличается от настоящей жизни (или моих представлений о таковой).
Метафора магазина, где покупаются органы, дающие определенный уровень приспособленности (а на этапе цивилизации - "изобретения"), очень далека от действительности. Зачастую нельзя сказать априорно, повысит ли то или иное изменение шансы его обладателя. Оставит ли особь успешных потомков, зависит от множества взаимодействий; чтобы предвидеть результат, нужно создать виртуальную биосферу чуть ли не сложнее настоящей.
Приспособленность не существует в отрыве от образа жизни. И в "Споре", в зависимости от того, стремитесь вы танцевать или кусать, вам будут попадаться разные соседи. Но действительных образов жизни (экологических ниш) несравнимо больше: они отличаются и множеством деталей, и шириной (степенью специализации). Да и разнообразие земных организмов качественно выше. В игре реализован один план строения со всякими финтифлюшками. Землю же населяют принципиально разные по плану строения организмы!
Несмотря на определенную модульность своей конструкции, животные не состоят из отдельных блоков. Изменение одной части тела отражается на всех остальных. Земные существа не выскакивают в полной боекомплектности из споры или яйца, как Афина Паллада из головы Зевса. Они являются результатом онтогенеза, развиваясь, в типичном случае, из одной клетки.
Да вообще, земные организмы не собраны, они сделали себя сами на протяжении всей своей истории! Может, поэтому мне они интереснее виртуальных страшилищ?
Похоже, игроком я пока не стану. Жаль, конечно.
ГОЛУБЯТНЯ: Экстаз гламурного мужчинки
Автор: Сергей Голубицкий
Без повидла обойтись не получится - уж больно интенсивно развиваются события ранней осенью, неожиданно выводя планетарную жизнь на очередной неведомый виток катастрофы. Догадываюсь, что большинство читателей "КТ" располагается по жизни так далеко от международных финансовых реалий, что сентябрьская революция, случившаяся в американской экономике, наверняка прошла мимо сознания. Уши зацепила - через малоосмысленную ленту новостей, а вот сознание не оцарапало.
И напрасно! Напрасно, поскольку, вопреки внешней невыразительности, эффект от сентябрьских потрясений в Америке в разы перекрывает картинную драму 9/11. Потому освежаю цепочку событий для тех, кто совсем не в курсе: 6 сентября американское правительство установило государственную опеку над кариатидами национальной ипотечной системы - компаниями Fannie Mae и Freddie Mac. Через неделю судьбу Фанни и Фредди разделил страховой гигант AIG. Параллельно с этими событиями разорился 168-летний инвестиционный дом Lehman Brothers; Merrill Lynch - символ Уолл-стрит - продался Bank of America, а два последних оставшихся в живых инвестиционных банка - Goldman Sachs и Morgan Stanley - расстались со своим инвестиционным статусом и ушли под хартию рядового банковского холдинга с несопоставимо более жестким уровнем государственного контроля.
Завершением революции стала неслыханная и невиданная в истории правительственная программа по выкупу у частных финансовых структур низкокачественного ипотечного долга населения страны (так называемого subprime debt) на сумму в 700 миллиардов долларов. Для проведения столь невероятных реформ пришлось даже апробировать в Конгрессе специальное положение, поднимающее планку национального долга до новой невменяемой цифры - 11,3 триллиона долларов!
Не хочется пережевывать детали кульминационной фазы ипотечного кризиса в США и анализировать экономические последствия национализации Фанни и Фредди - все это подробнейшим образом я уже описал на прошлой неделе в своей регулярной рубрике для "Бизнес-журнала" (эссе "Nebula Nebulorum"), куда и отсылаю всех любителей финансовых вкусностей. Повторю лишь заключительную фразу, которая акцентирует универсальную значимость случившейся катастрофы, оправдывая тем самым дублирование темы в, казалось бы, далеком от экономики околоайтишном журнале: "Настало время платить по счетам. Поскольку платить нечем, остается последний благородный, хотя и малоприятный выход - сыграть в ящик! Этим, собственно, американская финансовая и ипотечная система сегодня успешно занимается на глазах перепуганной мировой общественности. К слову, мировая общественность перепугана вполне обоснованно - отсидеться в сторонке на сей раз не получится. Мера зависимости мировой экономики от финансовых инструментов США столь велика, что тонуть будут все не по отдельности, а дружно и вместе!"
