Компьютерра, 2008 № 31 (747) - [15]
Выдвинутая другими специалистами и коллегами Айвинса цепь аргументов, опровергающих выводы ФБР, в действительности гораздо длиннее и обстоятельнее.
Но и перечисленного достаточно, чтобы понять — преступление это очень темное, и до установления истины еще далеко. А безвременная кончина Брюса Айвинса оказалась не только очень кстати для закрытия неудобного дела, но и сама по себе порождает вопросы.
В прессе по горячим следам прошло такое, к примеру, сообщение: "На основе лабораторных анализов крови, взятой из тела [Айвинса], судебно-медицинский эксперт штата решил, что вскрытие для определения причины смерти тут не требуется". Как прокомментировал это в веб-форуме биологов один из американских врачей, читаешь и глазам не веришь. Главный подозреваемый в одном из самых знаменитых преступлений за всю историю США умирает неожиданной смертью от неестественных причин, и при этом не проводится вскрытие? Во всех штатах страны любая неестественная смерть, так или иначе связанная с преступлением, априори подразумевает вскрытие. А здесь оно почему-то не потребовалось… Вся эта история, заключает врач, не просто попахивает, а откровенно смердит.
Официально следствие завершилось, однако вопрос о том, кто же осуществил столь изощренное преступление, остался без ответа. Поэтому вполне естественно, что несколько видных американских конгрессменов либо направили в ФБР запросы, требующие дополнительных разъяснений, либо предпринимают шаги к организации специальных парламентских слушаний по сомнительным итогам расследования.
Что из всего этого получится, пока сказать трудно, учитывая скорую смену президентской власти в стране. Но суть разборок неизбежно сведется к тому, захотят ли в Конгрессе и новой госадминистрации обратить внимание на важные, давно известные улики, проигнорированные в ФБР. Ибо независимым расследованием этой загадки занималось и множество других людей журналисты, ученые, частные детективы…
Их стараниями собраны и обнародованы достоверные, принципиального характера факты, и дело лишь за тем, чтобы аккуратно собрать их воедино, отсеяв домыслы, дезинформацию и очевидные глупости.
Самое, возможно, занятное, что наиболее важны в данном деле те факты, которые центральные американские СМИ все эти годы дружно игнорировали, словно не ведая об их существовании. А вместо этого с энтузиазмом скармливали читателям преднамеренные "утечки" из ФБР, которое все время искало не там. (С лета 2002-го и вплоть до недавнего времени главным подозреваемым был вовсе не Айвинс, а другой ученый, вирусолог Стивен Хэтфилл.
Который никогда не работал с бактериями антракса, а в июне текущего года выбил из Министерства юстиции США впечатляющую сумму в 5,8 млн. долларов — за ущерб, нанесенный следствием его репутации.)
Чтобы стало понятнее, насколько важны факты, раскопанные региональной прессой, но замалчивавшиеся центральными СМИ, надо подчеркнуть следующее. Первые признаки того, что антракс в письмах изготовили вовсе не исламские террористы или Ирак, а скорее всего американские умельцы, были получены уже осенью 2001 года. Споры антракса принадлежали к так называемому штамму Эймса, используемому в качестве основы микробиологических военных проектов США, связанных с сибирской язвой. К весне 2002-го определили и наиболее вероятный источник происхождения спор — мэрилендский военный институт MRIID в ФортДетрике. Следующий естественный вопрос:отмечались ли в этом учреждении пропажи опасных биоматериалов, несанкционированные эксперименты и прочие подобного рода вещи? Довольно быстро выяснилось, что да, такие случаи бывали, причем в весьма характерном контексте.
В конце 1991 года один из гражданских сотрудников MRIID, выходец из Египта д-р Аяад Ассаад (Ayaad Assaad), обратился к руководству института с жалобой на постоянные издевки и преследования со стороны группы коллег. Испытывавшие откровенную неприязнь к Ассааду и его арабо-мусульманскому происхождению, полдюжины сотрудников создали неформальный "Клуб верблюда", целью которого стала целенаправленная травля египтянина, дабы вынудить его уйти из MRIID. Заводилами были подполковник д-р Филип Зак (Philip Zack) и его подружка д-р Мэриен Риппи (Marian Rippy). Из-за последовавших скандала и разбирательств Филип Зак был сам вынужден покинуть институт.
Вскоре после этого, в начале 1992 года, одна из сотрудниц патологического отделения, занимающегося наиболее опасными культурами, обнаружила признаки проведения внеплановых экспериментов, а также пропажи целого ряда материалов (в том числе антракса и других смертоносных вирусов, включая секретные разработки) и манипуляции с учетными записями, маскирующие пропажи. Специальное расследование почти ничего из 27 пропавших образцов не нашло, зато видеозапись охраны зафиксировала, как в один из вечеров Мэриен Риппи впускала в лабораторию уже лишенного допусков Филипа Зака, работа которого была связана с антраксом. Впоследствии выяснилось, что это происходило неоднократно, так что доктора Риппи тоже выставили из MRIID.
Ассаад продержался в институте до 1997 года, но, как можно понять, гладкой его работа там не была никогда. Сразу после увольнения и перехода в EPA, Агентство по защите окружающей среды, он подал иск в суд, обвинив армию США в притеснениях на национальной почве… Судьба этого человека особенно интересна по той причине, что 2 октября 2001 года — когда первые письма с антраксом уже были разосланы, но о них еще никто ничего не знал — Ассаада вызвали в ФБР для дачи показаний.
