Компьютерра, 2008 № 13 (729) - [21]
Цифровое искусство несет в себе и еще один концептуальный дефект: дефект отсутствия оригинала. Оставим пока в стороне фотографию, ибо она слишком молода, чтобы ее классические образцы провоцировали на мировых аукционах миллионные цены, - бросим взгляд на живопись и графику. Кое-кто из сегодняшних художников все еще продолжает создавать свои произведения "старым казацким способом", применяя краски, кисти и холст, - однако все шире распространяется компьютерное рисование. И действительно, сегодня вполне доступны чувствительные к тончайшим нажатиям (до 1024 градаций и даже больше) компьютерные экраны, встраиваемые чаще всего в переносные ноутбуки, а программное обеспечение, позволяющее имитировать практически любой из известных сегодня способ живописания или графики, достигло совершенства, - так что, если еще десять лет назад один мой знакомый, по моей просьбе и для эксперимента, с помощью Wacom’а и Paint’а, рисовал картинки, ничем не отличимые от сделанных им же кистью на бумаге, - сегодня многие просто не хотят уже связываться с этой рутиной (бумагой, красками), - как фотографы - с пленкой и проявителями, - и рисуют напрямую на компьютерных планшетах. И если вообразить себе, что одна (или даже не одна) из таких картинок через сотню лет покажется музейщикам и коллекционерам достойной битвы за нее на каком-нибудь Кристи, - что, собственно, будет выставляться в качестве лота? Флэшка с чередой единичек и нулей? Но чем эта череда единичек и нулей будет отличаться от точно такой же, полученной путем простого копирования на другой флэшке? Или, может быть, отпечаток на принтере, сделанный самим автором? Как, знаете, авторизованные отпечатки гравюр.
Но эти авторизованные отпечатки все-таки один от другого отличались: и доска от листа к листу изнашивалась, и краска была насыщена более или менее, и, наконец, добиться абсолютно одинакового прижима к матрице каждого листа было физически невозможно. Отпечатки же с принтера - если взять ту же модель, бумагу и чернила той же марки - отличить один от другого не сможет даже эксперт из экспертов, а уж тем более - доказать, что на кнопу "Print" нажимала именно рука мастера.
Помнится, выполняя заказ киевского издательства "Мистецтво", мы с приятелем катались по Крыму, делая снимки уникальных красот - и потом сдавали (продавали) слайды, так что вторых таких уже не могло быть ни у кого. А как продать цифровой оригинал? И кто согласится платить за него столько же, сколько за вещественный слайд? Существуют, конечно, всякие там копирайты и водяные знаки, - но не мне вам объяснять, как легко эти ограничения при желании обходятся.
А давайте представим себе (думаю, если этой технологии еще не существует, ничто не мешает ее приходу) цифровые скульптуры. Создающиеся на компьютере, а потом, с помощью голографической проекции, воплощающиеся на пустом постаменте в музее. Если по такой технологии вдруг будет создан скульптурный шедевр (почему нет?), кто остановит его точное размножение? И какой музей будет считать себя владельцем этого шедевра?
Я помню, что был поражен, увидев возле Вестминстерского дворца скульптурную группу Родена "Граждане Кале". Потому, что за пару лет до этого я видел ее же во дворе дома-музея Родена. (Позже я узнал, что существует еще одна копия в одном из музеев или чуть ли не прямо на площади в Кале.) Все это, как оказалось, авторские реплики, и что из них считать за главный оригинал, кажется, никто так и не знает. И должен заметить, что наличие двойников произвело на меня очень сильное негативное впечатление, - словно не авторская это работа, а одна из кошечек-копилок, производимых где-нибудь на конвейере.
Или как парижская статуя Свободы или Кремль и Большой театр на курорте в Анталии. И это при том, что я знаю, что к каждой из них прикасалась рука автора.
Как же я отнесусь к восемьсот двадцать девятой вариации нового скульптурного шедевра, вообще никак не отличимой от предыдущих восьмисот двадцати восьми?
Да даже и к первой, если буду знать, что есть еще восемьсот двадцать девять?
И если раньше, в Средние века, мы имели феномен произведения без автора (большинство знаменитых церквей и соборов), то сейчас мы попадаем на болотистое пространство авторов без произведений.
Итак, по мере прихода в искусство цифровых технологий напрочь исчезают два главных свойства произведений искусства: уникальность и подлинность.
Пока это вроде бы не коснулось архитектуры, - но и тут кто знает: не появится ли инструмент, преобразующий элементарные бетонные объемы в нечто архитектурнозамысловатое как снаружи, так и внутри? Почему бы и нет?
И даже литература, сугубо знаковый, кодовый вид искусства, - потихоньку лишается фрагментов подлинных рукописей, к которым прикасалась рука автора.
Что будут выкладывать на витрины грядущих литературных музеев? Системные блоки? Мышки? Мониторы?
Короче: пришла цифра, и кончилось искусство! А оно того стоило?
ГОЛУБЯТНЯ: Сугубим по софту
