Компьютерные новеллы - [6]

Для начала я попыталась узнать побольше о нравах и обычаях людей и щупалец. Вот все, что мне удалось добиться от старика: люди без разрешения щупалец ни на что права не имеют, у каждого человека обязательно должен быть свой хозяин — щупальце.

Помимо этого, время от времени щупальца устраивают специальные шоу — соревнования между людьми, которых одевают во всякие забавные костюмы и заставляют демонстрировать свои таланты. Пытаясь завоевать его расположение, я поинтересовалась, неужели у такого великого ученого нет талантов, которые заслуживали бы демонстрации. Ответ меня изрядно позабавил: „Эти идиоты считают, что макраме — это не талант“.

Нет, все-таки не люблю я Эдисонов во всех их проявлениях…»

* * *

ИЗ ПИСЬМА ХОАГИ К ЛАВЕРН.

«…Итак, три помещения в доме мне уже были известны. Но ни одного из трех необходимых для изготовления батареи игре… ингра… короче, фиговин, у меня не было. Правда, побродив по подсобкам, отыскал спагетти и подсолнечное масло, так ведь на это много ума не надо: на поверхности лежали. Ну, отдал масло Рэду, а толку-то.

Побрел наверх. На душе кошки скребут — сколько времени брожу, а так ничего толком и не сумел придумать. И только мысль о том, что я могу на всю жизнь остаться в одном доме с этими основателями, подстегивала меня и вела на новые поиски. (Абзац зачеркнут автором.

Прим. ред.)

Поскольку на чердаке ничего нового не появилось, пролез через люк и стал спускаться вниз. Все-таки эти гостиницы придуманы на редкость неудачно — люки, трубы, узкие двери — как будто они все там в этом прошлом недоедали.

На первой же площадке сюрприз — высовывающаяся морда лошади (посмотри, сестричка, еще одну фотку — красавица, одно слово). Не знаю как ты, а я с первого взгляда понял, что передо мной не просто кобыла, а самая настоящая говорящая лошадь. Прям как из анекдота: „Не бросайте трубку, страшно неудобно копытом номер набирать“. Ну, ты помнишь.

Привет, говорю, лошадка. А она в ответ: „Сам привет!“. Отлично, сработаемся. „Че ты тут делаешь?“ — „Живу я здесь. А вот ты че тут делаешь?“ Объяснил. Хорошие зубки, подкалываю. А она так серьезно: „Спасибо, я достаточно за них заплатила“. Я так растерялся, что брякнул: „А я и не думал, что лошади умеют говорить“. А она: „Может быть, им просто нечего было тебе сказать“.

Да, поговорили. Короче, пошел дальше, чувствуя себя оплеванным с головы до ног. Кажется, впервые, сестричка, твой старина Хоаги не нашелся, что ответить. И кому — лошади!

Открываю дверь, попадаю в мастерскую. Скульпторов. Их двое одно лицо, вроде как близнецы, — один позирует, другой его увековечивает в камне по полной форме — со шпагой и треуголкой.

Познакомились, это за мной никогда не пропадало. Нед и Джед Эдисоны.

Кто же из них кто? Даже папа путает. Знает лишь то, что один левша, и оба не хотят идти по его стопам заниматься дурацкой научной работой.

Это верно, одобряю.

А ты кто, интересуются, доставщик мрамора или модель? Модель, говорю. Люблю, приколоться, да ты, сестричка, меня знаешь. Прямо сейчас раздеваться, спрашиваю, или опосля? Они в такой ужас пришли не поверишь. Нет, говорят, пока не надо, мы сможем высечь вас только склепав вместе две глыбы мрамора, но тогда у вашей статуи шов будет.

Не пойму: то ли издеваются, воблы сушеные, то ли всерьез говорят. В общем, не везло мне что-то в тот день.

Ладно, думаю, сейчас ты у меня попляшешь. И устроил так, что Нед стал вместо зубила по пальцам себе бить. Расстроился, чуть не плачет: правильно папаша говорил, что нет у меня таланта. Конечно, правильно.

Одно плохо — они местами поменялись и продолжают как ни в чем не бывало. А я дальше двинулся.

Спускаюсь вниз. На стенах портреты каких-то предков, в одной из комнат на стене полный чертеж воздушного змея. Ума не приложу, как бы он мог полететь. Вот чайники: в детстве я этих змеев сотнями запускал и без всяких чертежей. Правда, в комнате оказалось нечто гораздо более приятное, чем чертеж. Впрочем, я совсем забыл, что тебе прекрасно известна эта история. Ведь именно так, как ты помнишь, мне и удалось раздобыть уксус…»

* * *

ИЗ БЕСЕДЫ С ЛАВЕРН.

«…Однако надо было как-то выбираться из камеры. Вовремя вспомнив, что главное оружие порядочной женщины слабость, я оказалась у доктора. А после того, как он убежал смотреть шоу, смогла остаться в одиночестве. Заодно прихватила Берни картинку с анатомическим разрезом щупальца — он у меня такой любознательный.

Дверь из комнаты врача вела в холл. Трудно поверить, как он изменился за последние двести лет (только не подумайте, милая, что я уже в таком возрасте — не старше вас буду). Кругом металл, пластик, все блестит, как внутри электрического чайника.

А на лавочке рядом с часами сидит самая странная троица, какую мне только доводилось видеть. На лице двоих застыла улыбка. Они даже на вопросы отвечать не могут. А третий — что за чудо! Одна только высокая прическа из голубых, украшенных какими-то безделушками, волос и балетная пачка чего стоят!

И вправду красив. Но уж слишком гордится своей внешностью мужчину это портит, да и утром к зеркалу не протолкаешься.

Выяснилось, как я и ожидала, что они все ждут начала соревнований. Правда, Харольд, так зовут этого красавчика, не сомневается в своей победе. Не зря же его хозяин угрохал такие деньги на прическу. И впрямь не зря: пожалуй, и у нас на пятой авеню такого не сделают. Хотя я не считаю, что у меня такая уж плохая шевелюра.