Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости - [44]

Поэтому Par стоял и смотрел на свой рюкзак тревожным взглядом. Он сразу же осознал, что спецслужбы будут искать именно этот красный рюкзак. Если они не знают, как он выглядит, они будут просто искать рюкзак.

Рюкзак было не так-то легко спрятать. Распечатки Citibank приближались по размерам к телефонному справочнику. В рюкзаке были еще и дискеты, загруженные номерами карт, и другая важная хакерская информация.

Par использовал карты для нескольких бесплатных телефонных звонков, но не заказывал по ним никаких водных мотоциклов.

Он доблестно бился с искушением и в конце концов победил, но другие могли не выстоять в этой битве. Par был уверен, что многие менее щепетильные хакеры могли начать заказывать по картам все подряд. Он был прав. Например, один из таких деятелей попытался послать букет цветов за $367 своей знакомой в Эль-Пасо, используя номер одной из краденых карт. Так вышло, что кардера угораздило выбрать карту, принадлежавшую старшему администратору саудовского банка, который оказался в офисе, когда был сделан заказ на цветы. Следователь Citibank Ларри Уоллес добавил материал об этом инциденте в свою растущую папку.

Par подумал о том, что Citibank может попытаться свалить на него любую попытку кардинга. Почему бы нет? Кто поверит семнадцатилетнему хакеру, если он осмелится оспорить такие обвинения? Никто. Par принял простое решение. Он незаметно отошел к урне в темном углу. «Просканировав» окружающее пространство, Par залез в красный рюкзак, вытащил оттуда толстую пачку распечаток Citibank и запихал их в урну. Сверху он прикрыл их каким-то мусором.

Он переживал из-за компьютерных дискет с другой ценной хакерской информацией. Они представляли собой тысячи часов работы, и он не мог заставить себя отправить их вслед за распечатками. Добыча объемом в 10 мегабайт. Больше 4000 карт. 130 000 различных транзакций. В итоге он решил сохранить диски, плюнув на риск. Во всяком случае, без распечаток ему удалось кое-как свернуть рюкзак и сделать его менее заметным. Отойдя от урны, он бросил беглый взгляд назад, чтобы проверить, насколько незаметно выглядит место захоронения со стороны. Могила выглядела как куча мусора. Мусор, стоящий миллионы долларов, отправится на свалку.

Сев вместе с матерью в автобус до Салинаса, Par не переставал представлять себе, как какой-нибудь бездомный выуживает распечатки из урны и начинает спрашивать у всех подряд, что это такое. Он постарался отогнать прочь эту мысль.

Сидя в автобусе, Par напряженно думал о том, что ему делать. Он ничего не сказал матери. Она так и не смогла разобраться в его мире компьютеров и сетей и вряд ли поняла бы его нынешние затруднения. Кроме того, у Par’а были несколько натянутые отношения с матерью с тех пор, как он ушел из дома сразу же после своего семнадцатого дня рождения. Его исключили из школы за систематические прогулы, но он нашел работу, натаскивая студентов местного колледжа в компьютерных вопросах. Последний раз до этой поездки в Чикаго он видел мать полгода назад. Нет, у нее не стоит искать поддержки.

Автобус приближался к Салинасу. По дороге к автобусной станции он проехал по улице, на которой жил Par. Он увидел бегуна, худого чернокожего мужчину с плеером. «Какого черта он тут делает?» – подумал Par. Никто не бегает трусцой в полуиндустриальном пригороде. Дом Par’а был едва ли не единственным жилым зданием среди промышленных построек. Как только бегун миновал дом и его не могли оттуда заметить, он резко свернул с дороги, отошел в сторону и лег на землю. Лежа на газоне на животе и глядя на дом, он, кажется, что-то говорил в свой плеер.

Наблюдая за бегуном с сиденья автобуса, Par аж подпрыгнул. Они поджидали именно его, нет никаких сомнений. Когда автобус наконец прибыл на станцию, мать Par’а начала выгружать багаж, а он сам схватил рюкзак под мышку и был таков. Он нашел телефон-автомат и позвонил Скотту, чтобы выяснить, как обстоят дела. Скотт передал трубку Крису, еще одному соседу. Крис уезжал к родителям на День благодарения, и его не было в доме во время обыска.

– Сиди тихо и не высовывайся, – сказал Крис Par’у, – я сейчас приеду за тобой и отвезу тебя к адвокату. Там тебе смогут помочь.

Ричард Розен [Richard Rosen], специалист по уголовному праву, родился в Нью-Йорке, но вырос в Калифорнии. В его личности отразилось непреклонное упрямство жителя Нью-Йорка, смягченное спокойным дружелюбием западного побережья. Розен также обладал сильной антиавторитарной жилкой. Он представлял интересы вожака местной группировки «Ангелы Ада» в графстве Монтеррей, где жил по преимуществу средний класс. Он также вызвал сенсацию, защищая растущее акушерское движение, пропагандирующее домашние роды. У калифорнийских властей не было особых причин любить его.

Соседи Par’а встретились с Розеном после налета, чтобы подготовить почву для его возвращения. Они поведали Розену о том, какой ужас они пережили во время налета спецслужб, и о том, как их допрашивали полтора часа, вынуждая дать показания. Скотт, в частности, признался, что был вынужден дать показания против Par’а исключительно под давлением следствия.