Комплекс Мадонны - [93]

— Раньше бывали там?

— Нет. Но был здесь.

— Приятель, вам надо приготовиться к ужасно морозной зиме.

Магазин был насыщен резким терпким запахом кожи, шкур и мехов; на длинном деревянном прилавке лежали теплые рубашки, брюки и водолазки.

— Мне много чего потребуется.

— Что ж, у нас все это есть.

Тедди купил комплект красного нательного белья, полдюжины брюк, десять рубашек, пять свитеров, бледно-серую телогрейку, меховую шубу ниже колен, две дюжины пар носков, две пары высоких сапог, широкополую шляпу и шерстяную вязаную шапочку. Он выяснил, что его обслуживает сам Мак-Джи; они дружески болтали до того момента, пока не подошло время расплачиваться; здесь Мак-Джи испытал минутное неудобство, опасаясь появления чековой книжки и бесследного растворения в воздухе самой большой сделки — двести восемьдесят один доллар, — которую он совершал за последние шесть месяцев. Его агония прекратилась, когда Тедди отделил от толстой пачки три хрустящие сотни; Мак-Джи, сунув палец в рот, неожиданно громко пукнул от облегчения.

— С такой пачкой я вел бы себя поосторожней.

— Кто-нибудь может захотеть вытрясти ее из меня? — спросил Тедди, твердым взглядом городского крутого парня смотря на Мак-Джи.

— Похоже, вы можете сами позаботиться о ней.

— Да, я справлюсь.

— Есть пистолет?

— Нет, а он мне понадобится?

— Всякое может быть. У меня есть один сорок пятого калибра, который я могу уступить вам за двадцать зеленых.

— Патроны есть?

— Это все равно что спрашивать девушку, есть ли у нее писька.

Они рассмеялись, сближенные грубым мужским языком, который всегда раздражал Тедди, когда тот слышал его в Нью-Йорке. Возможно, в устах богатых брокеров и пожилых банкиров он принимал оттенок изнеженности и неестественности, что делало его отвратительным. Огрубелая мужественность Мак-Джи придавала его словам правду жизни, естественность. Мак-Джи сложил покупки в большую картонную коробку, которую Тедди попросил доставить в гостиницу вместе с туристской сумкой, которую он также приобрел.

— Ну, было очень приятно познакомиться с вами, мистер Хикман. Сколько времени собираетесь провести в городе?

— Только одну ночь.

— После того как я закроюсь, я подойду к гостинице. Сегодня вечером вы чем-либо заняты?

— Нет, только скромный ужин.

— Что ж, в таком случае позвольте пригласить вас выпить. — Видя, что Тедди колеблется, Мак-Джи настойчиво добавил: — Бар «Санта-Мария», шесть.

Тедди продолжил спуск по улице, заканчивающийся у железнодорожной станции, и постепенно сгущающиеся сумерки перешли в ночь. К пяти тридцати улицы стали пустынными, тонкая дрожащая неоновая вывеска осветила крохотный клуб, похожий на обувную коробку, называемый «Риалто», через который пара вестернов с Рэндольфом Скоттом и Джорджем Монтгомери в главных ролях прокладывали себе путь на север, в необитаемые земли. В «самой старой аптеке города Тимминс, осн. 1879» Тедди купил четыре пачки писчей бумаги, несколько шариковых ручек и конверты. Спросить марки он забыл. Вернувшись к автостоянке у гостиницы, Тедди достал из багажника сумку и вошел в тускло освещенный вестибюль, где увидел два обтрепанных кожаных дивана, письменный стол и три кресла, а также мужчину в куртке, похожего на охранника.

— А я гадал, чья эта машина, — сказал мужчина.

— Я хотел заскочить в магазины.

— Распишитесь здесь, — сообщил он Тедди. — Вы с этим управитесь, — он указал на сумку, — или вам нужна помощь?

— Все в порядке. Мне должны доставить коробку из «Мак-Джи».

— Я отправлю ее наверх. — Он протянул Тедди ключ. — Вам на второй этаж, потом направо. Я дал вам угловую комнату, — добавил он таким тоном, точно оказывал Тедди неслыханную милость. — Мужской туалет в соседней комнате, умывальник напротив. С вас пять пятьдесят, будьте добры.

Гостиница производила впечатление охотничьего домика, пришедшего в запустение. Лосиные рога, чучело тюленя и оскаленная голова горного льва с челюстью, похожей на фонарь. Комната Тедди выходила окнами во дворик перед гостиницей. Она была обставлена со спартанской простотой, а над раковиной торчал лишь один кран, температура воды в котором, как выяснилось, оказалась лишь чуть выше точки замерзания. Деревянный шкаф с прикрепленным зеркалом, потускневшим и покрытым тонкой жирной пленкой, так что отражение Тедди напомнило явление духа на спиритическом сеансе, завершал земные блага, предлагаемые «Санта-Марией». Тедди попробовал матрац, оказавшийся толстым и мягким, и, отдернув покрывало, обнаружил толстое одеяло и белье, грубое, словно мешковина. Он принялся мыть лицо и руки и тут же нервно вздрогнул, услышав свистящий звук, исходивший, как выяснилось, из расположенной за пыльными шторами батареи отопления, состоящей из трех тонких труб, которая, казалось, была специально спрятана, чтобы не дать внимательным глазам возможность исследовать этот роковой дефект. Несмотря на физическое истощение — а оно было очевидным из-за подергивания века, — Тедди чувствовал силу и спокойствие. Его побег через внутренние районы страны к этим черным дорогам сердцевины земли пока проходил незамеченным, и с интуитивной уверенностью он чувствовал, что, забравшись дальше на север сквозь тундру и лед, он окажется в безопасности и, возможно, некоторое время сможет спокойно изучать кровоточащие нити, вплетенные в полотно его жизни, так что сумеет вернуться новым и целеустремленным, с высшей наградой полезности своего существования. Склонившись к зеркалу, он срезал пластырь, прикрывавший рану, затянувшуюся черно-синей засохшей коркой. Быстрыми умелыми движениями Тедди вытащил нитку из шва, со всей силы стискивая зубы, вымыл руки глицериновым мылом в раковине с голубыми прожилками и отправился вниз, подбодренный мыслями о крепком виски, ожидающем его, и перспективе хорошего сна.