Комплекс Мадонны - [55]

— Барбара, похоже, вы не понимаете, что попали в беду — не в беду в смысле полиции, — но, возможно, даже в худшую. Разве вы не знаете, какую репутацию имеет Франклин? С такими людьми не шутят.

— А он что, какой-то мошенник?

— Дело гораздо хуже, он — уважаемый человек. Он покупает людей, предприятия, чиновников — все, что ему нужно.

— А вам откуда известно?

— Откуда мне известно? Из того, что я знаю о нем, вполне можно предположить, что он нанял сыщиков, которые следят за вами — за нами обоими — прямо сейчас. Знаете, давайте выйдем из машины.

— Вы не хотите зайти?

— В общем-то, могу.

— Не заставляйте меня принуждать вас.

— О, Барбара, вы еще ребенок, право же.

Барбара приготовила ужин на двоих: омлет по-деревенски и бутылку холодного «Моммезина». Ей доставляло удовольствие ухаживать за Алексом. Казалось, он был каким-то своим, близким; над ней ничего не довлело. Они старательно избегали упоминаний о Тедди; он принадлежал прошлому, которое оба желали забыть. И все же они чувствовали его присутствие; само его отсутствие, подобно мрачному, неясному символу высшего суда, угрожающе нависло над их головами с мечом в руке. Телом Тедди был простой смертный, а духом — мститель. Никогда раньше Барбара не думала о нем с чувством, хоть отдаленно напоминавшим страх, но теперь, увидев реакцию Алекса, она почувствовала какой-то необъяснимый ужас, источаемый Тедди, который, словно воплощение божества, обладал властью повелевать всем и вся.

Алекс и Барбара ели, смотрели телевизор. Разве не похожи они на любую американскую молодую чету, думала Барбара. Она представила себе Алекса, жующего бутерброды и запивающего их кофе из термоса в убогих гостиницах, разбросанных по всей стране. Это человек, о котором следует беспокоиться, которому надо хранить верность. Больше того, мимолетный взгляд на его работу заинтересовал Барбару. Ее восхитило то, что Алекс, как и она, обладал способностью страдать. Это доказывали его отношения с женой. Алекс не предпринимал никаких попыток нажимать на Барбару. Ей понравились его поцелуи в их первый вечер, и теперь она представляла себе, как проснется утром в одной постели с ним, и решила, что он предпримет попытку уговорить ее переспать.

Они посмотрели программу новостей и остались такими же непросвещенными, а затем с фамильярностью, которая показалась Барбаре очень милой, Алекс разорвал пополам «Таймс», и они в течение часа читали. Рядом с ним жизнь казалась Барбаре простой. Скинув ботинки, он растянулся на кушетке. Барбара зажгла бра, и Алекс кивком поблагодарил ее.

— Почему же вы пришли сегодня? — спросила Барбара, когда они обменялись половинками газет.

— Меня что-то ударило — впервые. Как правило, в подобных случаях я действую по правилу пришел-ушел. Но когда мы расстались, я обнаружил, что думаю о вас, и понял, что здесь есть что-то, к чему мне необходимо вернуться. А так я рассчитывал провести выходные в Бингхэмптоне, бесцельно слоняясь, сегодня, возможно, порыбачить, а вечером улететь в Чикаго. У меня там предварительное слушание. Сын Брукса проходит по Северо-Западному.

— Вы собирались рассказать о Тедди что-то еще… когда мы ехали в машине.

— Да?

— Вы не хотите? Существует что-то, что мне не следует знать?

— Я думал об этом. Мне трудно решить, что я должен делать. Это вроде как бы подтасовывать карты против себя.

— Не буду принуждать вас выдавать конфиденциальные сведения.

— Я в таком затруднительном положении, — сказал Алекс. — В прошлом у меня бывали всевозможные случаи, когда происходила борьба интересов, суть которой такова: следует ли мне делать то, что является лучшим для моего клиента, или же на первом месте стоит верность обществу, частью которого я являюсь. Обычно побеждает подзащитный, и в большинстве случаев настоящей борьбы не бывает, иначе я не брался бы за эти дела. Но бывало так: я верил, что человек невиновен, а потом уже во время дела обнаруживал, что он виновен, но закон пока знает об этом не больше, чем в начале расследования. И тогда мне приходилось убеждать двенадцать честных и порядочных людей, что моего подзащитного необходимо освободить, и если я хорошо вел дело, мне удавалось добиться своего.

Его голос смолк, а Барбара продолжала сидеть в ожидании. Алекс начал усиленно кусать губу, отсутствующе уставившись в пол.

— Вы пытаетесь сказать, что вам известно что-то о преступлениях Тедди?

— Пытаюсь. Но то, что я знаю, является закрытой информацией, и я не должен никому ее разглашать.

— Опять вы используете слова вроде «разглашать».

— Видите ли, вы заставляете меня действовать как адвоката, а не как мужчину, с которым вы проводите вместе время. Я хочу продолжать встречаться с вами, а то, что я скажу, может помешать этому.

— Не помешает! — Барбара произнесла это с таким порывом, что обнадежила Алекса.

— Меня сильно ранили в прошлом, Барбара, и я пытаюсь застраховаться, чтобы больше этого не произошло. Я хочу, чтобы то, что происходит между нами, имело развитие, медленное естественное развитие, в результате которого станет неизбежным то или иное решение.

— Я рада, что вы откровенны.

— Разве существуют другие способы начинать? Видите ли, наша встреча была случайной, и я не хочу, чтобы что-либо еще было случайным, не хочу, чтобы вы услышали такое, что заставит вас по-иному смотреть на меня.