Компаньонка - [9]

Сергей. Всецело ваша шельма в вашем сейфе, Филадельфий Иванович.

Филадельфий Иванович. Верую, Сереженька, как в Коленьку, подлеца, верую. Звони. Заходи. Рад всегда. Сделаем все. (Всем.) Ну что, голопузая команда, одевайсь!

Светланка. Пошли в другую комнату. Лично меня при этом пролетарском трупе тошнит.

Филадельфий Иванович. Труп. Оживет Лернейская гидра.

Светланка. Что это такое?

Сергей. Типа нашего дракона - только в Греции.

Филадельфий Иванович. Живучие гады ползучие.

Светланка. Летать возжелавшие.

Филадельфий Иванович. Во-во.

Все, кроме Нади и Бороды берут свои "одежды" и уходят в другую комнату.

Надя. Как ты, Лешка?

Борода. А-а. (Стонет.) Кручено, гады, бьют. Постарел я, Надежда, - с тремя гнилыми мужиками не смог справиться. И Колька предатель. Вертит жизнь людьми. И тебя он не защищает, Надька. Что у вас здесь за бардак?

Надя. Не знаю, Лешка. Зачем ты пришел?

Борода. Повидаться, Надежда.

Надя. Почему ты меня ему отдал?

Борода. Сама себе выбрала красавчика с "Шарпом" под мышкой.

Надя. Но я же тебя одного любила, Лешка. Хамелеон же этот Колька проклятый - животное химерическое. Тебя одного люблю. Ошиблась я, Лешка. Звериной, дьявольской страстью какой-то он меня взял. Загипнотизировал, в постель затащил. А ты меня поцеловать не поцеловал. Но ведь ты же меня любил. И ведь ты же не мальчик. Почему ты меня не взял?

Борода. Безумно любил, - святая, чистая ты. Не мог я чистоту тронуть. С ног меня твоя чистота сбивала. Других в это время без любви брал, а тебя пальцем тронуть не мог. Когда других брал, представлял, что тебя беру. Извращенец. Помешался я от тебя, Надежда.

Надя. Я одна виновата. Сама Николая выбрала. Огня в нем было больше, шмоток петушиных на нем было больше. Я была его последним шансом, чтобы ему после института в Москве остаться. Он и пылал дьявольской страстью. А что бабе еще нужно? А у тебя голос дрожал, и глаза были всегда грустные. Я виновата.

Борода. Люблю тебя - безумно люблю.

Надя. Нельзя, Лешка, меня любить больше.

Борода. Будь моей, Надежда.

Надя. Я?

Борода. Ты.

Надя. Как ты меня можешь любить? Нет! Нет.

Борода. Только от тебя детей хочу. Всю жизнь тебя любить буду. Все сделаю, чтобы ты была счастлива. Матерью клянусь, малыш, Богом клянусь.

Надя. Лешка! (Обнимает его и плачет.)

Из другой комнаты возвращаются "одевавшиеся".

Филадельфий Иванович. Милуются. А не хотели. Половое воспитание впрок пошло.

Борода. Слушай, скот, повстречаю я тебя.

Филадельфий Иванович. Угрозы. Свидимся - непременно, дерзкий юноша.

Светланка. Чмо. Ну мы допьем сегодня шампанское или не допьем?

Филадельфий Иванович. Обязательно. (Разливает шампанское.)

Сергей. Предлагаю выпить за мерзавцев.

Филадельфий Иванович. Что?

Сергей. Ну я предлагаю за мерзавцев в той связи, что на фоне мерзавцев четче видны прекрасные люди.

Светланка. Изьюмительно.

Филадельфий Иванович. Просекаешь фишку, Сережка. Пьем.

Пьют.

Ну уж и ты тогда, Борода, осуши бокал за мерзавцев. (Подносит Бороде бокал шампанского.)

Борода. Чтоб вы все, скоты, быстрей сдохли! (Выбивает бокал из руки Филадельфия Ивановича.)

Филадельфий Иванович. И не ссыт, главное, - уважаю. Мерзавец. Прощаю мерзавца и оставляю в живых - для фона.

Светланка. Христианин ты, Филадельфий. Жестче надо.

Сергей. Прежде всего прохладной головой мыслить.

Филадельфий Иванович. Закон.

Борода. Уходим, Надежда.

Коля. Куда это уходим?

Борода. Ко мне.

Сергей. Он мало схлопотал.

Галя. Еще хочет.

Светланка. Мазохист.

Борода. Какими же паскудами вы стали, ребята.

Сергей. Леш, тут большинство порядочных людей считает, что паскуда ты.

Филадельфий Иванович. Мальчик упорно желает в царство Аида.

Светланка. А у нас вот на той неделе в соседнем дворе одного мальчика за шарфик на бельевом столбике повесили. А любопытно было б в натуре глянуть.

Галя. Очень-очень.

Светланка. Что вот, например, перед смертью люди шепелявят.

Сергей. Много чего интересного - экзистенциальная ситуация.

Светланка. Ну так давайте его с балкона сбросим - хочу его последние слова услышать.

Филадельфий Иванович. Все, детки, спокуха. Мы же интеллигенты, Светик.

Светланка. Но, академик, он же хочет Надю у нас отбить.

Галя. Да.

Филадельфий Иванович. Беременную Надю?

Светланка. Беременную? Ну цирк.

Филадельфий Иванович. Ну да - мне вот в ванной каялась, что не знает от кого птенца высиживает: то ли от меня, то ли от Миклоша.

Коля. Чтооо?!

Галя. Ваще.

Борода. Ну, паскуды. Уходим, Надежда. (Не может встать со стула.)

Сергей. Да он со стула встать не может, хахаль.

Светланка. Капитан хочет, но не может.

Коля. Ладно, тут шутки шутками, а ребенок-то он мои, конечно, и ребенка я тебе, Борода, не отдам.

Надя. Не трожь моего ребенка, падаль! Это только мой ребенок. Убирайтесь, или я за себя не отвечаю. (Берет бутылку с отколотым дном.)

Филадельфий Иванович. Надежда, ты великолепна, разбойница. Мы уходим - уже поздно. Светочка, милашечка, пойдем отседа - копченым в нос шибает.

Светланка. Но я еще не нашла своих трусиков, Филадельфий.

Филадельфий Иванович. Они тебе очень нужны?

Светланка. А что я, проститутка, что ли какая, без трусиков шастать?