Комната спящих - [15]

Я хотел пропустить Мэри вперед, но она из вежливости отказалась. Мы прошли половину лестницы, когда раздался звук, похожий на вскрик. Я остановился и обернулся. Мэри смотрела вниз, держась рукой за грудь.

– Мэри! – окликнул я.

Посмотрел ей в лицо и заметил, что шапочка съехала набок.

– Извините, доктор Ричардсон.

Она обернулась в сторону комнаты сна и что-то пробормотала дрожащим голосом. Я ни слова не разобрал. Даже в тусклом свете было видно, что практикантка напугана.

– Мэри, – настаивал я, – что случилось?

Она несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, потом наконец выпалила:

– Ногу подвернула.

Наклонилась и принялась ощупывать щиколотку. Я предложил ей руку.

– Обопритесь на меня.

Ничего не ответив, она устроила целое представление – сделала вид, будто проверяет, может ли ступать на пострадавшую ногу.

– Нет, я могу идти. Все нормально. Да.

– Давайте я посмотрю.

– Нет. Ни к чему вам беспокоиться из-за пустяков. – Мэри попыталась улыбнуться. – Сделала из мухи слона…

– Ну, как хотите… – ответил я. – Уверены?

– Да, – подтвердила она. – Уверена.

Мы поднялись наверх, Мэри пожелала мне спокойной ночи, вышла и заперла за собой дверь. Хотя Мэри была местная, ей предоставили комнату в перестроенной конюшне, как и остальным медсестрам. Пальто она с собой не взяла – значит, скорее всего, собиралась ночевать там. Я прислушался к ее удаляющимся шагам. Ничто в уверенной, четкой поступи не указывало на то, что девушка подвернула ногу. Вскоре шаги стихли, и повисла тишина, в которой ощущалось что-то многозначительное. Я прислушался, сам не зная, чего ожидаю услышать. И все же стоял и слушал.

Глава 5

На следующей неделе я часто виделся с Джейн Тёрнер, мои чувства к ней становились все сильнее. Я с нетерпением ждал каждой новой встречи. К счастью, похоже было, что мне отвечают взаимностью. В моем присутствии она всегда вела себя оживленно и подходила так близко, что я ощущал аромат ее духов. И все же я сомневался, разумно ли заводить отношения с коллегой. Если ничего не получится или – еще хуже – мы поссоримся, можно сильно осложнить друг другу жизнь.

Я сидел вместе с Джейн и Лиллиан в столовой. Оказалось, на выходные они планируют вылазку в Саусуолд.

– Прогноз погоды очень хороший, – сказала Джейн. – Надо пользоваться, пока совсем не похолодало.

Лиллиан оторвалась от пюре и спросила:

– А у вас какие планы на выходные?

– Да в общем-то никаких, – грустно признался я.

– Так поедем вместе.

Я засомневался было, прилично ли это, но одного взгляда на Джейн хватило, чтобы решиться. В ее взгляде читалось столько ожидания, что отказать было бы по меньшей мере малодушно.

– Н-ну… – замялся я, – если вы не против…

– Конечно, не против, – сказала Лиллиан. – Доедем на велосипедах до Уэстлтона и там сядем на автобус.

Целый день вместе с Джейн! На этой неделе сконцентрироваться на работе было труднее, чем обычно, а когда я пытался закончить статью о завершающей стадии эксперимента в Эдинбурге, никак не мог сосредоточиться. Вместо того чтобы работать, курил одну сигарету за другой и слонялся по коридору, пока не пришло время ложиться спать. Утром в субботу мы с Джейн и Лиллиан взяли у мистера Хартли три велосипеда и поехали через вересковую пустошь. Погода была облачнее, чем мы надеялись, но достаточно теплая для этого времени года. До Уэстлтона доехали быстро. Владелец паба, давний знакомый Джейн и Лиллиан, позволил оставить велосипеды у него в сарае. К счастью, автобус приехал вовремя, и, когда мы прибыли на место, облака рассеялись, и ярко сияло солнце.

Саусуолд оказался милым приморским городком и обладал особым провинциальным обаянием, пусть его и можно было назвать сонным. Зато не было всяких сомнительных заведений, которые в изобилии встречаются в курортных городах. Вдоль боковых улиц выстроились старомодные коттеджи, а вокруг широкой зеленой лужайки стояли более фешенебельные резиденции с балконами из кованого железа и высокими, элегантными окнами. Достопримечательностей было две – внушительная средневековая церковь с каменными стенами и действующий маяк. На плоском травянистом участке рядом с берегом размещались шесть восемнадцатифунтовых пушек, нацеленных в море. Место называлось вполне предсказуемо – Пушечный холм.

Мы пообедали в отеле и, откровенно говоря, слишком много выпили. В конце трапезы Лиллиан поднялась со стула и сказала, что хочет сделать кое-какие покупки.

– Через час встретимся у пирса, – весело прибавила она.

После ухода Лиллиан мы с Джейн вернулись к Пушечному холму и сели на скамейку. Она надела темные очки. В них Джейн выглядела очень стильно, по-европейски.

Я завел разговор о ней, хотел узнать больше, и Джейн сразу раскрылась. Мать у нее – учительница, живет на севере Лондона. Отец, фармацевт, умер, когда Джейн было всего тринадцать. Сообщила она об этом достаточно спокойно, без особых эмоций. Хотя отец умер молодым, мать с дочерью без гроша не остались. О них позаботился богатый дядя. Джейн рассказывала о практике в больнице Святого Томаса, о том, как познакомилась с Лиллиан и как они здорово веселились на фестивале Британии, об отличном отпуске в Уэльсе с двоюродными братом и сестрой, Невиллом и Ванессой, и своих планах поступить на курсы вождения. Джейн делилась со мной всеми этими историями легко и непринужденно.