Комната снов - [25]

«Работа Дэвида была центром наших жизней, и раз он снял один фильм, все говорило о том, что он снимет и второй, – сказала Риви. – Я не сомневалась, что он любил меня, но он говорил, что работа – это главное, и она на первом месте. Просто так было. Я чувствовала себя вовлеченной в то, что он делал – наши представления об эстетике полностью совпадали. Я помню, как видела, как он что-то делает, и это потрясало меня. Я говорила: “Боже! Ты гений!” Я часто это повторяла, потому что так и есть. Он делал то, что казалось свежим и правильным».

В 1967 году Риви начала работать в книжном магазине при Художественном музее Филадельфии и оставалась там до самых родов. Дженнифер Чемберс Линч появилась на свет 7 апреля 1968 года. Риви вспоминала: «Дэвид души не чаял в Джен, но с трудом переносил то, что она плакала по ночам. С этим смириться он не мог. Сон был важен для Дэвида, и будить его было совсем не весело – у него были проблемы с желудком, и по утрам это особенно проявлялось. Но Джен была чудесным, спокойным ребенком, и долгое время занимала центральное место в моей жизни – мы трое все делали вместе и были идеальной семьей».

Когда Риви и Линч поженились, отец Риви подарил им две тысячи долларов, а родители Линча добавили еще, и молодожены смогли купить собственный дом. «Он был на Тополиной улице, 2416, на углу Тополиной и Рингголд, – рассказала Риви. – Выступающие окна в спальне, вплотную к которым стояла наша кровать, выходили на украинскую католическую церковь и множество деревьев. Сам дом был многообещающим, но некоторые аспекты этого были чересчур не доработаны. Мы сняли линолеум, но так и не закончили шлифовку деревянных полов, и некоторые его части были не обработаны – если пролить что-то на кухне, оно немедленно впитывалось. Мать Дэвида навещала нас как раз перед переездом в Калифорнию. Она сказала: “Пегги, ты будешь скучать по этому полу”. Санни обладала восхитительным, очень сдержанным чувством юмора. Как-то она посмотрела на меня и сказала: “Пегги, мы годами за тебя волнуемся. Жена Дэвида…“ Она могла быть смешной, и Дон тоже обладал превосходным чувством юмора. Мне всегда было весело с родителями Дэвида».

Риви находила жизнь жены Линча интересной и насыщенной, однако насилие, столь распространенное в Филадельфии, не могло оставаться незамеченным. Она выросла здесь, и, по ее ощущениям, обстановка в других северо-восточных городах 60-х ничем не отличалась от этой, однако все-таки она говорила: «Мне просто не нравилось, когда за окном кого-то пристреливали. Но тем не менее, каждый день я выходила с коляской и шла через весь город за пленкой или чем-нибудь еще, и совсем не боялась. Хотя было жутковато».

Однажды ночью, когда Дэвида не было дома, я увидела лицо в окне второго этажа, а сразу после того, как Дэвид вернулся, услышала, как кто-то спрыгнул вниз. На следующий день Дэвид одолжил у друга ружье, и мы всю ночь сидели на нашем синем бархатном диване – к которому Дэвид до сих пор испытывает крайне теплые чувства, – и он сжимал в руках это ружье. В другой раз мы были уже в кровати, когда услышали, как кто-то пытается выбить нашу дверь, что у них в итоге получилось. У нас под кроватью хранился церемониальный меч, подарок моего отца. Дэвид наспех натянул свои семейные трусы задом наперед, выхватил этот меч, выбежал на лестницу и заорал: “Пошли вон отсюда!” Район, конечно, был веселый, и в этом доме еще много чего случалось».

У Линча не было работы, когда родилась дочь, он и не искал ее до тех пор, пока Роджер ЛаПелле и Кристин МакДжиннис – выпускники Академии, поддерживавшие то, что делал Линч – предложили ему работу: изготовлять формы для оттисков в магазинчике, где они производили успешную серию гравюр. Мать МакДжинниса, Дороти, тоже работала там, и ЛаПелле вспоминал: «Каждый день мы обедали вместе, и единственным предметом наших разговоров было искусство»[6].

Самые сильные свои картины Линч написал в последние два года в Филадельфии. Его очень вдохновила выставка работ Фрэнсиса Бэкона, которая проходила с ноября по декабрь 1968 года в галерее Мальборо-Герсон в Нью-Йорке. Он был не одинок в своем восхищении. Мейтланд рассказывала: «Большинство из нас тогда находились под влиянием Бэкона, и я видела, как Бэкон повлиял на Дэвида в те годы». Бэкон, вне всякого сомнения, присутствует в его картинах того периода, но это влияние пропущено через призму восприятия самого Линча.

Как и у Бэкона, большинство ранних картин Линча представляют собой портреты из простых вертикальных и горизонтальных линий, превращающих холст в сцену, на которой происходили занятные вещи. На картинах Линча ими являются сами фигуры. Ужасающие создания, которые будто бы вылезли из глинистой почвы, слепленные из человеческих конечностей, животных форм и органических проростков – один вид невозможно отличить от другого; они иллюстрируют собой все живые существа как часть единого энергетического поля. Обитающие в изолированной темной среде, эти существа часто перемещаются по сумрачной местности, наполненной опасностью. «Летящая птица с окурками» (1968) изображает фигуру, парящую в черном небе, с чем-то вроде детеныша, свисающего с ее живота на паре нитей. «Задний двор» (1968–1970) изображает орла на человеческих ногах. Стебли растут прямо из круглой спины этого создания, которое показано идущим в профиль, а из основания его спины растет холм, напоминающий грудь.