Комната с видом на звезды - [33]
Точно не знаю, сколько мы пробыли здесь. Максим просто сидел на скамейке. Я — стояла, прислонилась спиной к столбу. Давыдов уже не ждал меня, а просто смотрел вдаль, и его лицо постепенно приобретало спокойное выражение. Все это время, пока я была здесь, часть моей души безмолвно сидела рядом с Максимом. Она хотела сказать ему, что он не один. В этом парке. И в этой жизни. Но Давыдов больше не слышал ее. Он поднялся со скамьи и медленно пошел к дому. На часах было одиннадцать вечера.
Максим прошел в десятке метров от меня, но не увидел. Тень столбов надежно скрывала мою фигуру, а Давыдов ни разу не обернулся. Я подождала еще несколько минут, чтобы не догнать друга в дороге, а потом покинула парк.
***
Следующий день прошел как обычно. С утра я сидела на лекциях и пыталась веселиться с Настей, правда, выходило не слишком натурально, и подруга сразу заметила мою грусть. Она спросила о том, как прошел наш разговор с Максимом, но я ничего не ответила, и по выражению моего лица она поняла, что больше не стоит об этом спрашивать. За весь день я не видела Максима ни разу, и, честно говоря, испытывала от этого облегчение.
Вечером, когда я зашла в антикварную лавку, Освальд Павлович был занят с покупательницей. У прилавка стояла худая женщина, одетая в строгий брючный костюм. У нее был вид дамы из высшего общества, о чем больше всего свидетельствовал высоко вздернутый нос и поджатые в тонкую ниточку губы. Едва я увидела ее лицо, мне тут же захотелось спросить, не утомительно ли это, соблюдать подобную гримасу. Но я знала, что отпугивание покупателей Освальд Павлович посчитает дурным тоном, а потому промолчала. На прилавке уже лежала завернутая покупка.
— Надеюсь, на этот раз ваза подойдет, — проговорила дама притязательным тоном.
— Уверен, она прекрасно впишется в дизайн вашего великолепного дома, — сказал Креза с улыбкой. Я тихонько проскользнула за прилавок и поздоровалась. Освальд Павлович добродушно ответил мне, а дама ограничилась сухим кивком.
— А еще покажите мне вон те кофейные чашки, — палец высокомерной дамы указал в нужном направлении.
— Кофейные? — вкрадчиво переспросил Креза, и я увидела, как его лицо снова заливается гневными красками. Похоже, одно упоминание о кофе теперь выводило его из себя. К слову, тот факт, что в «Buona Sera» наверняка будут делать не один лишь кофе, не сильно заботил Освальда Павловича. Почему-то он решил ополчиться только против бразильского напитка.
— Я покажу вам, — улыбнулась я. По счастью, чашки стояли на нижней витрине, и Освальду Павловичу пришлось бы наклониться за ними. Ну не с его же больной спиной лазить по витринам! Ловко подхватив чашки и прилагающиеся к ним блюдца, я вернулась к прилавку и поставила перед дамой. Сам Креза к этому моменту уже куда-то испарился.
— Прекрасные образцы английского производства, сделанные из костяного фарфора, — начала я, мягко улыбаясь. — Друг Освальда Павловича делает ему хорошую скидку, потому такая привлекательная цена.
— И в правду, — пробормотала дама, вертя чашку в руках. — А это что, скол?
Я пригляделась к чашке и покачала головой.
— Ни в коем случае. Это же стилизация под старину. Потрогайте, скол гладкий. Его специально шлифовали.
— Тогда упакуйте, — через некоторое время, закончив доскональный осмотр, сказала дама, и я принялась за дело. Вручив покупательнице пакет, я рассчитала ее и вежливо попрощалась. Мне хотелось пошутить над Крезой и спросить, сколько еще он собирается так себя вести, но тут дверь в лавку с грохотом распахнулась. К нам пожаловал Борис, разъяренный как стадо аргентинских быков. На пороге он едва не снес уходящую даму, но даже не обратил на это внимания. От показного равнодушия, с каким он говорил прежде, не осталось и следа. Глаза мужчины горели яростью.
— Где он?! — рявкнул Борис, окинув взглядом лавку. Его кулаки упирались в отполированное дерево прилавка, а сам он нависал надо мной, точно скала. Мне стало страшно от одного его вида. Казалось, стоит произнести неверное слово, и он размажет меня по стенке.
— В чем дело? — холодно спросил Освальд Павлович, появляясь из дверей жилой комнаты.
— Ты еще спрашиваешь, чертов старик?! — взревел Борис. — Зачем ты поджег мою кофейню?
Это обвинение испугало меня, и я отодвинулась подальше от Бориса. Выходит, запах гари не почудился мне, когда я шла к лавке, и пожар в самом деле был! А Освальд Павлович, конечно же, знал об этом, ведь после заявления сына о пожаре он не выглядел удивленным.
— К сожалению, эта восхитительная мысль пришла в голову кому-то еще, и мне жаль, что я не принимал участие в действе, — хохотнул Освальд Павлович, не выказывая никакого сочувствия сыну. — Ведь я бы с удовольствием погрел свои старые кости у этой полыхающей харчевни!
— Думаешь, я тебе поверю? — воскликнул Артемьев. — Черт побери, я просто приехал в этот город, а ты уже все испортил! Имей в виду, я написал заявление в полицию, и главный подозреваемый в поджоге — ты!
— Для начала попроси шайку обезьян, которую ты нанял, проверить проводку в здании, — посоветовал Освальд Павлович, которому было наплевать на эти обвинения. — Обычно перед строительством так делают все, у кого в голове находится хоть капля здравого смысла.
Она для него — единственный человек, которому хочется доверить и раскрыть все тайны своей жизни. Первая любовь и первая боль. Она та, кто знакомит его с настоящей жизнью, в которой не обойтись без настоящих чувств. Он для нее — обычная работа, за которую она берется, чтоб собрать деньги и помочь матери. Вот только ситуация выйдет из — под контроля, когда придется сделать выбор между работой и зовом сердца. Сможет ли она подружиться со скелетами в шкафу Тимура? Сможет ли он изменить свой образ жизни ради Маши? Смогут ли они противостоять всем препятствиями?
Впервые переведенный на русский язык, роман английской писательницы Сары Александер стал заметным событием в литературном мире. Эта трогательная, глубокая и эмоциональная история понравится всем поклонникам книг «Пока я жива» Дженни Даунхем, «Небо повсюду» Дженди Нельсон и «Виноваты звезды» Джона Грина. Жизнь шестнадцатилетний Элси Мэйн рушится прямо на глазах. С тех пор как пять лет назад утонул ее брат Эдди, девушка старается понять, как же такое случилось – минуту назад она держала брата за руку, а в следующую он исчез.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.
Меркурий — первая планета от Солнца, Венера — идёт за ним, является самой горячей планетой в Солнечной системе. Они находятся на невероятно большом расстояние друг от друга, но что, если однажды они встретятся? Их схожесть проявляется в абсолютном отсутствие чувств, но есть кое-что сильнее. Кое-что, что прорывается сквозь самую твердую землю наружу и расцветает. Их сердца больше не глыбы льда и время снова начнет свой счет. Время для них снова закружится, но когда-то оно может уйти сквозь пальцы.
Романтичный Париж, который был для Тани мечтой, при ближайшем знакомстве обернулся утренней толчеёй в метро, неинтересной малооплачиваемой работой, крошечной конурой с видом на водосточную трубу и шаблонными самовлюбленными французами, выстроить толковые отношения с которыми никак не получается. Почему бы не разбавить печальную рутину многообещающей встречей с интернетным знакомым – симпатичным венецианцем Марко? Благоразумная Танина мама ни за что бы не поехала на свидание к неизвестному мужчине. А, отрицающая родительскую диктатуру дочь решается на подобную авантюру, гонимая духом противоречия и жаждой новых впечатлений.
Он давно перестал верить в искренность людей, зная, что в этом мире все решают деньги, власть и положение в обществе. Каждую ночь в его постели новая девушка, его любви добиваются многие, но, ни одна из множества не трогает его сердце. Кроме одной, давным-давно эта девушка оставила свой незримый след в его душе, ее образ мучает его во снах, он называл ее именем своих любовниц, и он никак не мог стереть из памяти ее робкий поцелуй. Но судьба коварная штука, она любит иронию и вот спустя несколько лет они снова встречаются.