Комната с видом на Арно - [72]
— Но вы, конечно же, всё знаете про эти мелочи, тем более что вам помогает мистер Виз! — трещали сестры. — Джентльмен — это такая опора!
Миссис Ханичёрч, которая приехала в город вместе с Люси, нервно постукивала пальцами по портмоне.
— Как хорошо, что мистер Виз отпустил вас с нами, — продолжила мисс Кэтрин. — Не каждый молодой человек способен на такое. Но вероятно, он потом присоединится к вам?
— Или мистера Виза удерживает в Лондоне его работа? — спросила мисс Тереза, наиболее проницательная и наименее добрая из сестер.
— Так или иначе, мы увидимся с ним, когда он приедет вас проводить. Мне так хочется встретиться с ним!
— Никто не будет провожать Люси, — вмешалась миссис Ханичёрч. — Она не любит этого.
— Да, терпеть не могу проводов, — подтвердила Люси.
— Не может быть! Как интересно! Я думала, что в этом случае…
— О, миссис Ханичёрч! Неужели вы уходите? Как приятно было встретиться!
Они наконец сбежали, и Люси произнесла с облегчением:
— Как хорошо! На этот раз все.
Но ее мать была обеспокоена.
— Ты можешь говорить, что я тебе не сочувствую, дорогая, — произнесла она. — Но я не вижу причин, почему бы тебе не рассказать своим друзьям про Сесиля и покончить с этим. Мы все время сидим как в засаде, лжем, а нас словно просвечивают. Противно же!
У Люси было что возразить. Она вкратце описала натуру сестер Элан: это такие сплетницы! Скажешь им что-нибудь, и мгновенно об этом узнают все.
— Но почему бы всем об этом не узнать?
— Потому что я обещала Сесилю не объявлять о разрыве помолвки, пока я в Англии. Уедем — скажу. Так много лучше. О, как сыро на улице. Свернем сюда!
«Сюда» было в Британский музей. Но миссис Ханичёрч туда не хотела. Если уж прятаться от дождя, то в магазине. Люси усмехнулась презрительно — она поставила перед собой задачу полюбить греческую скульптуру, и с этой целью уже заняла у мистера Биба мифологический словарь, чтобы выучить имена богов и богинь.
— Хорошо, — тем не менее сказала она. — Пусть магазин. Пойдем в книжный. Мне нужен путеводитель.
— Ты знаешь, Люси, — остановила ее миссис Ханичёрч. — Вы все: ты, Шарлотта, мистер Биб говорите мне, что я глупая. Может быть и так. Но я никогда не пойму эту игру в прятки. Ты избавилась от Сесиля — очень хорошо! И я благодарна тебе за то, что он ушел, хотя поначалу я и сердилась. Но почему об этом не сказать всем? Зачем помалкивать и ходить на цыпочках?
— Это только несколько дней.
— Но почему?
Люси молчала. Она все больше отдалялась от матери. Было бы очень просто сказать: «Потому что меня преследовал Джордж Эмерсон. И если он услышит, что я бросила Сесиля, он опять примется за свое». Это было бы просто, и, благодаря счастливому совпадению, это было бы правдой. Но Люси не могла так сказать. Она не любила откровений, поскольку они могли привести к познанию собственной сущности и Свету, который есть царь ужаса. С того самого последнего вечера во Флоренции она считала неразумным раскрывать кому-либо свою душу.
Молчала и миссис Ханичёрч. Она думала: «Дочь моя мне не отвечает. Нашему с Фредди обществу она предпочитает этих любопытных старух. Прицепится к любому сброду, лишь бы сбежать из дома». А так как ни одна из мыслей миссис Ханичёрч долго не могла пребывать неозвученной, она произнесла:
— Ты просто устала от Уинди-Корнер.
То была совершеннейшая правда. Когда Люси избавилась от Сесиля, она надеялась вернуться в Уинди-Корнер, но затем обнаружила, что у нее больше нет дома. Уинди-Корнер мог быть домом для Фредди, который и жил, и думал просто и честно; но для того, кто намеренно исказил, если не изуродовал свою внутреннюю сущность, свое сознание, Уинди-Корнер, как дом, умер. Люси не осознавала, что ее сознание искажено, поскольку к этому осознанию должно было прийти само сознание, а Люси разрушила этот инструмент жизни. Она думала так: «Я не люблю Джорджа; я разорвала свою помолвку потому, что не люблю Джорджа; я должна ехать в Грецию потому, что не люблю Джорджа; гораздо важнее искать имена богов в словаре, чем помогать маме; все, кроме меня, ведут себя ужасно». Она была обиженной и раздраженной и хотела делать совсем не то, что должна, и в этом состоянии духа она продолжила разговор.
— О, мама! — воскликнула она. — Что за чепуху ты говоришь! И нисколько я не устала от Уинди-Корнер.
— Тогда почему ты сразу этого не сказала, а размышляла целых полчаса?
Люси негромко засмеялась:
— Скорее, полминуты.
— Может быть, ты вообще хочешь уйти из дома?
— Тише, мама! Люди услышат.
Ибо они уже вошли в книжный магазин. Люси купила Бедэкера и продолжила:
— Конечно же, я хочу жить дома. Но уж, поскольку мы об этом заговорили, скажу, что в будущем я хочу больше ездить. Ведь в будущем году я вступаю в свою долю наследства.
Слезы навернулись на глаза миссис Ханичёрч.
Ведомая неизвестной формой помешательства, которую иные люди называют эксцентричностью, Люси захотела прояснить этот пункт.
— Я же так мало видела мир, — сказала она. — А в Италии я вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Я плохо знаю жизнь. Нужно чаще приезжать в Лондон, и не на день, как сегодня, а надолго. Я могла бы даже снимать здесь квартиру на пару с какой-нибудь девушкой.
«Говардс-Энд» — один из лучших романов Форстера.Книга, которая вошла в список «100 лучших романов» Новейшей библиотеки США и легла в основу сценария оскароносного фильма Джеймса Айвори с Энтони Хопкинсом, Эммой Томпсон и Хеленой Бонэм Картер в главных ролях.Одно из самых ярких произведений в жанре семейной саги, когда-либо выходивших из-под писательского пера.В усадьбе Говардс-Энд разыгрывается драма трех семейств — богатых буржуа Уилкоксов, интеллигентов Шлегелей и простых провинциальных обывателей Бастов.Драма, в которой есть место и ненависти, и вражде, и предательству, и непониманию, и подлинному чувству…
1907 год. Люси, юная благовоспитанная английская леди, путешествует по Италии в сопровождении тети Шарлотты, чье воспитание просто безупречно. Но после того как Люси удостоилась поцелуя от недостаточно светского поклонника, ее не спасет от страданий любви ни поспешный отъезд в безмятежную Англию, ни помолвка с "подходящим" джентльменом своего круга...
Один из самых значительных английских романов ХХ века, экранизация которого собрала целый букет престижных премий. Роман, который произвел своим появлением эффект разорвавшейся бомбы.Молодая англичанка вместе с группой туристов осматривает местную достопримечательность — Марабарские пещеры, а после экскурсии неожиданно обвиняет в домогательствах одного из своих спутников — молодого, интеллигентного, блестяще образованного врача-индийца. Банальная на первый взгляд история мгновенно сводит на нет те отчаянные усилия, которые делают благожелательно настроенные представители английского и индийского общества для взаимного сближения.Два мира сталкиваются насмерть в этом блестящем, горьком и безысходном романе: мир европейских колонизаторов и индийской интеллигенции.
Э. М. Форстер (1879–1970) — классик английской литературы. Роман «Морис» был создан в 1912, но, согласно воле писателя, был опубликован лишь спустя год после его кончины — в 1971 году. Книга рассказывает о любовных взаимоотношениях двух друзей, студентов Кембриджского университета, принадлежащих к английской аристократии и среднему классу. В ней описывается пуританская атмосфера викторианской Англии, классовое расслоение современного Форстеру общества. Всемирную известность роману принесла его экранизация режиссером Джеймсом Айвори в 1987 году.
Герой рассказа «Артур Снэчфолд» не предал своего искушенного и очень немолодого соблазнителя, хотя прекрасно понимал, что в жизни сэра Конвея встреча в папоротниках не более, чем случайный эпизод.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
«Слишком поздно» — остроумная и необыкновенно честная книга. Писатель создал великолепное произведение о времени и себе, близкое скорее к художественной, нежели к мемуарной прозе. Читателю предстоит окунуться в атмосферу удивительной «хроники утраченного времени» поздневикторианской и эдвардианской Англии, пережить множество забавных и печальных приключений в Вестминстерской школе и Кембриджском университете, оказаться среди военных разведчиков и журналистов послевоенного времени…