Комната с призраками - [25]

Хозяин сидел раскрыв рот.

– Не понимаю, – наконец выговорил он, утирая пот со лба. – Какой ужас. Я и раньше его слыхал, но думал, что это кошка.

– Он спятил? – полюбопытствовал Андерсон.

– Должно быть; как грустно! Такой хороший продавец, и дела у него так хорошо идут, и, насколько мне известно, молодая жена.

Тут раздался нетерпеливый стук в дверь, и в комнату, не дождавшись приглашения, влетел человек. То был адвокат, в дезабилье, растрепанный и очень злой.

– Простите, сэр, – сказал он, – но я был бы крайне вам обязан, если бы вы воздержались… – И тут он замолчал, потому что было очевидно, что никто из присутствующих не был ответственен за нарушение общественного порядка. Но после некоторой паузы адвокат завопил еще громче: – Что тут происходит, Боже ты мой? Где это? Кто это? Я что, схожу с ума?

– Но, герр Йенсен, разве это не происходит в соседней с вами комнате? Может, это кошка или что-то в трубе застряло? – лучшее, что мог придумать в ответ Андерсон. Несерьезность подобного заявления он осознал, еще когда говорил; но все лучше, чем стоять и слушать этот кошмарный голос и смотреть на широкое бледное лицо хозяина, который, вцепившись в ручки кресла, обливался потом и дрожал.

– Невозможно, – заявил адвокат. – Невозможно. Здесь нет трубы. Я пришел к вам, так как не сомневался, что шум исходит отсюда. Он явно доносился из соседней комнаты.

– А между нашими дверьми нет другой двери? – нетерпеливо спросил Андерсон.

– Нет, сэр, – резко ответил герр Йенсен. – По крайней мере, не было сегодня утром.

– Ага! – воскликнул Андерсон. – А сегодня вечером?

– Я не уверен, – с сомнением сказал адвокат.

И вдруг крик или пение в соседней комнате смолкли, а певец, как показалось, засмеялся, причем с чувством.

– Послушайте, – произнес адвокат, – что вы на это скажете, герр Кристенсен? Что это значит?

– О господи! – возопил Кристенсен. – Да откуда ж мне знать! Мне известно не более, чем вам, джентльмены. Клянусь, такого шума я больше не выдержу.

– Я тоже, – доложил герр Йенсен и что-то добавил себе под нос. Андерсону показалось, что это были последние слова Псалтыря «omnis spiritus laudet Dominum»[21], но он не уверен.

– Но мы должны что-то сделать, – предложил Андерсон, – все трое. Может, пойдем и посмотрим на соседнюю комнату?

– Но это комната герра Йенсена, – завопил хозяин. – Какой смысл, он сам оттуда пришел.

– Не уверен, – заметил Йенсен. – Кажется, этот джентльмен прав: надо пойти посмотреть.

Единственным оружием, оказавшимся под рукой, были палка и зонтик. Отряд не без трепета выбрался в коридор. Там стояла мертвая тишина, но из-под соседней двери выбивался свет. Андерсон с Йенсеном подошли к ней. Последний взялся за ручку и решительно толкнул дверь. Бесполезно. Дверь стояла насмерть.

– Герр Кристенсен, – произнес Йенсен, – будьте добры, приведите самых сильных слуг, какие у вас есть. Нам придется сломать ее.

Хозяин кивнул и поспешно ретировался, радуясь поводу покинуть поле битвы. Йенсен с Андерсоном остались вдвоем и стали разглядывать дверь.

– Это все-таки Номер 13, – заметил последний.

– Да, а там ваша дверь, а там моя, – откликнулся адвокат.

– Днем в моей комнате три окна, – сообщил Андерсон, сдерживая нервный смех.

– Боже мой, и в моей! – изумился адвокат, переведя взгляд на Андерсона. Теперь он стоял к двери спиной.

И в ту же минуту дверь приоткрылась, и из-за нее высунулась рука и вцепилась ему в плечо. Она была замотана в драную желтую тряпку, видневшаяся же сквозь дыры голая кожа была покрыта длинными седыми волосами.

С криком отвращения и страха Андерсон успел вырвать Йенсена из этих объятий, а когда дверь закрылась снова, за ней раздался мерзкий хохот.

Йенсен ничего не заметил, но когда Андерсон торопливо объяснил ему, какому риску он подвергался, тот впал в сильное волнение и предложил бросить рискованное предприятие и запереться в одной из их комнат.

Тем временем, пока он разрабатывал сей план, появились хозяин и два крепких мужчины – все в крайне серьезном настроении и встревоженные.

Йенсен обрушил на них поток описания событий, что вовсе не сподвигнуло их на битву.

Мужчины опустили ломы и категорически отказались рисковать своей головой в логове дьявола. Несчастный хозяин нервничал и пребывал в нерешительности – он сознавал, что если не встретиться с опасностью лицом к лицу, то отелю придет конец, но самому идти на риск очень не хотелось. К счастью, Андерсон нашел верный путь собрать деморализованные силы.

– И это датская отвага, о которой я столько слышал? – насмешливо произнес он. – Там не немец, но даже если и он, то нас все-таки пятеро.

Вышеприведенные слова побудили двух слуг и Йенсена к действию – они нанесли по двери удар.

– Стойте! – закричал Андерсон. – Не теряйте голову. Кристенсен, вы светите, а кто-нибудь пусть ломает дверь, и не входите внутрь, когда она сломается.

Остальные согласно кивнули, самый молодой шагнул вперед, поднял лом и изо всех сил ударил по верхней части двери. Того, что последовало за этим, никто из них не ожидал. Ни треска, ни звука ломающегося дерева не проистекло, лишь глухой удар будто о стену. Слуга с криком уронил инструмент и стал потирать локоть. Все тут же перевели свой взгляд на него, а затем Андерсон снова глянул на дверь. Она исчезла, а сам он пялился на оштукатуренную стену коридора, пробитую в том месте, куда ударил лом.