Коммунистические государства на распутье - [8]

Методы, с помощью которых партия отбирает наиболее умных и многообещающих представителей каждого нового поколения с целью их назначения на высокие и ответственные посты, разработаны так, чтобы на каждой стадии продвижения не было викаких сомнений в их полной «индоктриниро-ванности» и лояльности целям лидеров. Правда, критика, слухи, острые анекдоты и запрещенная информация играют известную роль в повседневной жизни, но это нельзя считать важным политическим фактором. Для того чтобы добиться неплохих успехов на службе и достаточного вознаграждения, каждый советский активист должен обладать хорошей профессионально-технической квалификацией и быть бесспорно лояльным в отношении партии и ее целей. Партийный контроль в подборе и продвижении кадров во всех областях системы — промышленности, тайной полиции, вооруженных силах, просвещении и в самом партийном аппарате — рассчитан на обеспечение максимального идеологического конформизма. В целом здесь все обстоит вполне благополучно. В советской жизни дорога несогласия ведет вниз, и если теперь уже не к физическому уничтожению, то, во всяком случае, к переводу на незначительную малооплачиваемую работу.

Второй фактор, стабилизирующий новую систему правления,—это растущий советский оптимизм относительно будущих достижений системы и улучшившейся перспективы на достижение сравнительно высокого уровня благосостояния. Кроме того, на советский народ производят глубокое впечатление «первые места» советской науки и техники, спутники и ракеты, космонавты и сверхмощные ядерные боеголовки. На него производит впечатление активная политика Хрущева на нескольких континентах, хотя кое-кто и горюет по поводу расходования скудных советских ресурсов на нужды таких дальних стран, как Индия и Индонезия, Египет и Куба. Но даже ворчуны и те признают резкий контраст между суровым Сталиным, запершимся в Кремле, и деятельным, кипучим Хрущевым, кого так восторженно приветствуют в дальних странах, которых им никогда не увидеть.

Немногие советские граждане задумываются над опасностями, которыми чревата активная международная политика Кремля. В своем большинстве они воспринимают каждую демонстрацию советского могущества и престижа с чувством гордости и даже шовинизма. Этот фактор усиливается непре-сданными заверениями Кремля, что Россия, так сильно пострадавшая в прошлых войнах, теперь настолько сильна, что может бросить вызов самой могущественной стране в мире и способна, о чем часто напоминают народу, «гарантировать сохранение мира». Скромный .достаток внутри страны в сочетании с невиданным военным и политическим престижем за границей является могучим стимулом пламенного патриотизма, оптимизма и лояльности.

Рядовые люди в советском обществе верят, что Хрущев хотел повысить роль Советского Союза в международных делах и вместе с тем избежать настоящей войны. Правда, эта народная вера в его проницательность несколько ослабла после октября 1962 года, когда многие советские люди поняли авантюрный и рискованный характер его кубинской «ракетной игры». Однако к тому времени, когда главные факты стали ясны хотя бы тем советским гражданам, которые умеют читать газеты между строк и поэтому лучше информированы, кризис уже миновал. Таким образом, каковы бы ни были остаточные опасения, возникшие задним числом в связи с попыткой Кремля выдвинуть свою стратегическую мощь в западное полушарие, они были в большой степени нейтрализованы чувством глубокого облегчения, когда стало ясно, что Хрущев предпочел уйти с чрезмерно уязвимого плацдарма, нежели пойти на риск ядерной войны. Мало кто из советских людей хотя бы мысленно поставил острый вопрос: если вывоз советских ракет с Кубы был таким большим «вкладом в дело мирного сосуществования», то каким же вкладом в это дело была их доставка туда?

Разрядка, последовавшая за «почти катастрофой» в октябре 1962 года, к сожалению, оказалась поверхностной. Не было никакого прогресса в решении главных вопросов: Куба, Берлин, национальное самоопределение в Восточной Европе, Действенный контроль над вооружениями с мерами инспекции. Однако даже частичные шаги в направлении разрядки, пред принятые после этого кризиса, следует считать полезными, если они хотя бы немного убедили советских руководителей в том, что подлинное и длительное сосуществование на основе статус-кво представляет собой нужную и желательную политику как для них, так и для Запада. В условиях постоянной Угрозы ядерной войны длительный период ослабления напряженности и более свободного общения, пожалуй, несколько помешает Кремлю при очередном зигзаге его политики вызвать страх и подозрения своего народа с целью добиться от него поддержки новых авантюр.

Кремль проводит четкую грань между «мирным сосуществованием» различных социально-экономических систем, за ко торые он неустанно ратует, и «сосуществованием идеологий», которое он отвергает, считая его смертным грехом для любо го марксиста-ленинца. Трудно понять, как человек, мыслящий Историческими категориями, — будь то марксист или немарксист — может провести резкую правь между институтами и политикой общества и идеологическими принципами и нравственными ценностями, определяющими существование этого общества и его действия. Практически Кремль хочет, чтобы остальной мир принимал за чистую монету его заявление, будто он ведет в отношении чужих и враждебных ему систем политику «живи и давай жить другим». Но в то же время, стремясь использовать в своих интересах стихийные или подготовленные возможности экспансии коммунистической системы, он хочет защитить умы и чувства своих подвластных, а также своих последователей за рубежом от какого бы то ни было влияния некоммунистических идей и ценностей, чтобы укрепить их волю и их ряды для нового движения вперед к мессианским и общемировым целям коммунизма.