Комиссары - [63]
М и ч у. Губернатором? (Смеется.)
К о р к а т о в. Точно.
О к с и н а. Пойдем, сынок! Пойдем!
Уходят. За ними — Коркатов.
Затемнение.
За волисполкомом у полуразрушенного овина около вербы встретились С а в и н, его сын И г о р ь и К а р п о в. Тут же из темноты показалась фигура А н а н ь е в а.
И г о р ь. Сегодня же ночью покончим с Коркатовым. Утром срочно изберем волостную управу. А там, глядишь, сюда свои подоспеют. Красный сброд к Царевококшайску отступает.
К а р п о в. Верно.
И г о р ь. Головой будем рекомендовать вас, Моисей Гаврилович. Вы человек нейтральный. К тому же деятель просвещения.
А н а н ь е в. А может, вас, Василий Петрович?
И г о р ь. Нельзя. К чему дразнить мужичье?
А н а н ь е в. Но вы должны понять, что я…
И г о р ь. Я вас не узнаю, Моисей Гаврилович. Не вы ли так рьяно ратовали за народную общину?
А н а н ь е в. Я до сих пор твердо стою на своей точке зрения, молодой человек. Я смотрю вперед. Когда мы сами будем управлять своей жизнью, наступит конец всякому насилию… Равенство… Мы будем жить середняцкой общиной…
С а в и н. Равенство? А этого не хочешь? (Показывает кукиш.)
И г о р ь. Не мелите чушь. Вопрос стоит гораздо серьезнее: существовать нам или подохнуть на свалке истории.
С а в и н. Хватит об этом.
И г о р ь. И еще… Завтра же хлеб, собранный для Красной Армии, раздадим нуждающимся.
К а р п о в. Зачем?
И г о р ь. Чтобы привлечь их на свою сторону, заткнуть им глотку на время.
С а в и н. Верно!
И г о р ь. Пожалуй, все. Пора… (К Карпову.) За тобой — «красный петух» на волисполкоме.
К а р п о в. Ясно.
И г о р ь (к Ананьеву). С вами договорились: через час…
А н а н ь е в. Кто-то идет.
С а в и н. Должно быть, Ольга.
И г о р ь. Не волнуйтесь, господа. Это свой человек. Прошу прощения. До встречи!
А н а н ь е в. На том свете?
И г о р ь. Оставьте глупый юмор, он ни к чему…
Ананьев уходит.
С а в и н. Смотри, сынок, осторожно. Я тебе говорил, эта особа теперь интересуется больше матросней.
И г о р ь. Не беспокойся, отец. Я не настолько глуп, как ты думаешь. Иди.
Игорь и Савин скрываются за сараем. Входит О л ь г а.
О л ь г а. Не понимаю, что творится со стариком Савиным. Схватил меня за руку, зашептал на ухо: «Сегодня, как стемнеет, Игорь будет тебя ждать на месте старых ваших свиданий. Никому ничего не говори». А здесь никого нет!
И г о р ь. Ольга, я здесь!
О л ь г а. Игорь? Ты?
И г о р ь. Тише, Олечка!
О л ь г а (увидев простую шинель на нем). Ты служишь в Красной Армии?
И г о р ь. Да…
О л ь г а. Я так и знала. Я верила в тебя!
И г о р ь. Как живешь?
О л ь г а. Хорошо. Нет ни минуты свободного времени. Вчера ездила с Коркатовым в уезд.
И г о р ь. С Коркатовым?
О л ь г а. Кто-то донес на него, что с Оксиной живет. Там и всполошились. Как же, связал свою жизнь с классово чуждым элементом.
И г о р ь. Ну?
О л ь г а. Собирались его в уезд перевести с повышением. А вместо этого выговор влепили и здесь оставили.
И г о р ь. Вот как?
О л ь г а. Он молодец. От своей любви не отказался.
И г о р ь. Как ты о нем…
О л ь г а. Как?
И г о р ь. Впрочем, раз ты им восторгаешься, то, может быть, возьмешь пример с него. Пожертвуешь ради любви к офицеру своей карьерой у большевиков.
О л ь г а. Я не понимаю тебя! Ты же бывший офицер! Бывший! На тебе шинель красноармейца.
И г о р ь. Это маскарад. Видишь! (Под шинелью показывает форму офицера.) Пока не поздно, ты должна порвать с ними. Коркатовым и Маршановым скоро конец. В Казани — наша власть. Скоро по всей России наведем порядок.
О л ь г а. Ты сумасшедший! Слепой! Ничего не видишь, не понимаешь. Народ — за большевиков! Народ! А вы? У вас нет почвы! И мировая буржуазия вас не спасет.
И г о р ь. Не зря мне говорили, что ты с матросней путаешься.
О л ь г а. Негодяй!
И г о р ь. Ты? Ах, ты… Большевичка! (Поднимает руку.)
О л ь г а. Ну, что ж, ударь!
И г о р ь (опомнившись). Я пошутил. Прости, Олечка.
О л ь г а. Как я в тебе ошиблась! Как ошиблась!
И г о р ь. Постой! Надеюсь, не выдашь? Сохранила остатки совести?
О л ь г а. Я не ты! (Уходит.)
Из-за угла появляется С а в и н.
С а в и н. Ну что?
И г о р ь. Сорвалось!
С а в и н. Я тебе говорил.
И г о р ь. У-у, большевичка! Теперь я буду мстить за тебя. За твою отравленную душу. Пора… Ананьев давно ждет.
Уходят.
Затемнение.
Площадь перед волисполкомом. Г р у п п а к р а с н о а р м е й ц е в во главе с М а р ш а н о в ы м подходит к волисполкому.
М а р ш а н о в. Отдыхай, ребята.
Красноармейцы рассаживаются на скамье, закуривают. Из волисполкома выходит И в а н.
И в а н. Кто тут?
М а р ш а н о в. Батя!
И в а н. Сынок! (Обнялись.) Ну как там? Что там?
М а р ш а н о в. Плохо, батя…. Казань сдали.
И в а н. Да как же это? Что же это теперь будет?
М а р ш а н о в. Скоро отберем! Где Егор?
И в а н. Домой пошел. Все за вас волновался.
М а р ш а н о в. Хлеб из Купсолы в Казань не отправили?
И в а н. Не сомневайся. На месте. При мне Юсупова туда послал. Велел до утра охранять. До особого распоряжения, значит.
М а р ш а н о в. Молодец Егор! Надо его предупредить.
И в а н. Я сбегаю. Что передать-то?
М а р ш а н о в. Не беспокойся. Кто-нибудь из нас сходит. Мы помоложе.
И в а н. Сидите уж. От вас за версту по́том несет! Рубахи, наверно, к спинам прилипли. А я на дежурстве отдыхал. Я живо!