Коми народные сказки - [6]

— Ты, — говорит, — Иван-царевич, на мое хозяйство заришься. Брата моего убил. Ну-ка, садись мне на язык, я проглочу тебя.

— Не прицеливайся сразу высоко, давай поборемся сначала, — говорит Иван.

— Дунь, да так, чтоб стало здесь железное гумно шесть верст длиной и шесть верст шириной.

Засмеялся Иван:

— Сам дунь. У тебя шесть душ, да все поганые, у меня одна, да чистая.

Дунул шестиглавый Гундыр, легло железное гумно шесть верст длиной и шесть верст шириной.

Стали бороться Гундыр с Иваном. Боролись, боролись, Иван опять саблей махнул, и полетели все шесть голов Гундыра повыше земли, пониже облака. Подхватил Иван головы, бросил их под сарай, а шестерку коней привязал к кормушке с пшеницей. Теперь уже девять лошадей стало у Ивана и девять голов собралось.

Иван вернулся в избу.

Наступило утро, Василий приходит.

— Ну, что, — спрашивают братья, — как караулил, видел кого-нибудь?

— Никто не приходил, ни души не видел! — отвечает Василий.

Принялись братья обедать. Иван говорит:

— Смотри, Федор, гляди, Василий, здесь есть еще жилец. Он ночью заявится в избу. Вы много не ешьте, не пейте. У сытого и пьяного непробудный сон.

Братья опять не послушались Ивана, ели и пили, сколько влезет. Вечером Иван стал выходить караулить и еще раз сказал братьям:

— Смотрите, крепко не засыпайте.

— Ладно, — говорят братья, а сами, как только Иван вышел, сразу заснули. Иван все ходит вокруг дома, слушает, не подойдет ли кто. Бродил, бродил он по двору, услышал, будто бы кто-то гремит-едет. Посмотрел Иван и увидел — на девяти лошадях прискакал девятиголовый Гундыр. Из его девяти пастей летит огонь и дым, тело железной чешуей покрыто, за плечами крылья.

— Ты, — говорит, — Иван-царевич, пришел в мое хозяйство и барствуешь, моих двух братьев убил. Может, меня хочешь убить? Ну-ка, прыгай на язык, я проглочу тебя.

— Не прицеливайся сразу высоко, — говорит Иван, — давай бороться.

Отвечает Гундыр:

— Давай, только дунь, пусть ляжет железное гумно девять верст длиной и девять верст шириной.

— Сам, — говорит Иван, — сначала дунь. У тебя девять душ, да все поганые, а у меня одна душа, да чистая.

Дунул девятиголовый Гундыр — легло железное гумно девять верст длиной, девять верст шириной. А чудовище спросило:

— Говори, Иван-царевич, как будем бороться.

— А вот, — отвечает Иван, — я пойду на правый конец гумна, ты — на левый, а потом пойдем друг другу навстречу. Который из нас упадет при встрече, тот и будет убит.

— Ну, ладно.

Пошли они навстречу друг другу, да один мимо другого так и прошли.

— Где ты, Иван, прошел? — спрашивает Гундыр у Ивана.

— Под твоей правой рукой, — отвечает царевич.

Второй раз встали они на концы гумма, опять отправились друг другу навстречу и опять не столкнулись.

— Теперь ты где прошел? — спрашивает Гундыр.

— Теперь под твоей левой рукой.

— Ну, ладно, толку из этого у нас не выйдет. Давай врукопашную биться.

Ну и боролись же, — смотреть страшно!

Вот девятиглавый Гундыр стал одолевать Ивана. Иван-царевич просит чудовище:

— Погоди, постой, — я разуюсь, сапоги брошу в сторону, чтоб они тебе, поганому, не достались.

Разулся Иван, правый сапог швырнул в дом. И сразу крыша целиком с избы слетела.

Но братья-царевичи так крепко заснули, что и не шевельнулись. Потом опять принялись биться Иван и Гундыр, и опять чудовище начало одолевать Ивана-царевича. За руки его хватает. Не дает саблю вынуть.

— Погоди, — просит царевич, — дай-ка я левый сапог сниму, брошу в сторону, чтоб тебе, поганому, не достался.

Разулся Иван и так швырнул левый сапог, что одна стена избы с потолка до пола слетела. Думал Иван братьев разбудить. Да куда там! Крепко спят царевичи, не просыпаются.

Опять стали биться Иван и чудовище.

Боролись, боролись. И опять Гундыр одолевает Ивана.

— Погоди, — говорит Иван. — Дай-ка я саблю брошу, чтобы тебе, поганому, не досталась. А ты наклонись и отойди немного в сторону, чтоб сабля на лету тебя не задела.

— Нет, — говорит Гундыр, — этого мне нельзя сделать.

— Ну, коли, нельзя, так нельзя. А ты хоть свои девять голов немножко наклони.

Гундыр наклонил свои девять голов, железная чешуя сдвинулась, приоткрылось на шее голое тело. Ивану только это и нужно было. Свистнула сабля, ударила по шее Гундыра, все девять голов с плеч покатились. И крикнули отрубленные головы:

— Ты, Иван, еще раз рубани.

— Хватит, — говорит Иван, — на нашей земле только раз полагается.

Иван взял головы Гундыра и бросил в сарай. А девять лошадей привязал к кормушке, полной отборным зерном. Теперь у него уже восемнадцать коней и восемнадцать голов.

Вернулся Иван в избу. Одного брата пнул, другого толкнул, насилу растолкал, братья встали. А как встали, и глаза у них на лоб полезли. Смотрят — нет на избе крыши, нет стены от пола до потолка. Взял Иван братьев за руки, повел их в сарай и показал им коней и головы и рассказал, что с ним приключилось за это время.

Собрались братья сено косить и пошли запрягать лошадей. Федор запряг тройку, Василий — шестерку, Иван — девять коней. Нагрузили возы сеном. Иван говорит братьям:

— Я три ночи не спал, лягу на сене, посплю, а вы последите, чтобы мои лошади не отстали.

— Ну, ладно.