Коми народные сказки - [2]

— Ладно, пойду, — отвечает Фома. — Только завтра, как встанешь, свари мне кашу.

Мать назавтра сварила кашу. Фома кашу съел, зевнул, побрел в лес и вырыл лисью яму. На другой день отправился он к яме, а там лиса сидит и говорит ему человечьим голосом:

— Фома, выпусти меня, я большое добро тебе сделаю.

Фома пожалел лису и выпустил ее. Вернулся домой и опять залез на печь.

А лиса пошла в темную чащу и легла на траву.

Увидал ее волк и спрашивает:

— Лисичка-сестричка, отчего ты валяешься на земле?

— Я, — говорит лиса, — у Фомы гостила, так наелась, пошевелиться не могу.

— Везет тебе, лисичка, все где-нибудь да гостишь. Хоть раз меня своди куда-нибудь.

— Свела бы, да что тебя одного вести? Собери стаю, тогда сведу.

Собрал он волчью стаю и привел ее к лисе.

Лиса и говорит:

— Ведь вы, волки, не умеете вести себя на пиру, так лучше молчите там.

Лиса впереди побежала, звери за ней. Привела лиса стаю к царскому дворцу и заговорила под окном человечьим голосом, которого волки не понимают:

— Царь-государь, тебе Фома гостинцы послал, вот ведь до чего он богатый!

Царь удивился.

— Какой такой Фома?

И приказал запереть волков в хлев. Потом лиса привела царю сотню зайцев и сотню горностаев. Все, дескать, это дары Фомы. А Фома лежит себе на печи, ничего не знает. Наконец, лиса приходит к царю и говорит:

— У Фомы очень много денег, и никак не можем сосчитать. Дай-ка нам пудовку[1].

Лиса взяла пудовку, отыскала на дороге две-три монеты и за бересту засунула. Потом и отнесла обратно царю.

Царь спрашивает:

— Сколько же оказалось золота у твоего господина?

— Не помню, что-то около ста пудовок, — отвечает лиса.

Царь приказал слугам:

— А ну, осмотрите пудовку, может, они и не меряли золото. Если меряли, то там что-нибудь должно остаться.

Осмотрели слуги пудовку и за берестой нашли монеты.

Царь удивляется: «Какой этот Фома богатый!»

А лиса опять явилась во дворец и говорит царю:

— Царь-государь, Фома просит выдать за него твою дочь.

Царь отвечает:

— Ладно, выдам. Как же не выдать за такого богача!

— Мы на барке[2] приплывем, — обещает лиса. — Ждите нас на берегу.

Побежала лиса на берег, связала из бревен плот и говорит Фоме:

— Вставай, я тебе царевну сосватала, идем пировать.

Обрадовался Фома, встал на плот, хоть и лень ему было. А лиса его догола раздела, вымыла чисто-начисто, зелеными ветками прикрыла. Поплыли они ко дворцу. А там уже ждут не дождутся жениха. От берега и до самого дворца постлано синее сукно. Только жених приплыл, царь выходит ему навстречу.

Лиса-сваха выскочила на берег и говорит:

— Ой, царь-государь, мы ведь еле доплыли. Барка наша затонула. Там было семьдесят слуг, все погибли до единого. Едва спасла жениха и на плот посадила. Смотри — он совсем голый, ветками прикрыт: одежда и обувь у него на дне реки. Теперь новую придется заказать.

Царь созвал портных и сапожников, те принесли узорчатые сапоги, сшили жениху новую одежду. Фома зевнул, обулся, оделся: одно плечо тронет рукой, другое тронет, — нравится ему одежда.

А царская дочь спрашивает у лисы:

— Жених лицом-то красивый, только не дурак ли он? Что так вертится?

А лиса отвечает:

— Ему одежда не нравится, не по нему сшита.

Царь велел принести кафтан лучше прежнего. Лиса одела жениха и в плечо иголку воткнула, чтоб не шевелился. Жених повернул голову, укололся и перестал вертеться.

— Вот, царевна, — говорит лиса, — красивый кафтан жениху по вкусу.

В тот же день лентяй Фома обвенчался с царской дочерью.

А лиса опять:

— Завтра, царь-государь, пожалуй к нам в гости.

А сама скорее в дорогу отправилась. Гостей пригласила, а куда им прийти?

Шла, шла лиса, добралась до зеленого луга. На опушке конский табун пасется. Лиса спрашивает пастухов:

— Чьих лошадей стережете?

— Ёминых, — отвечают пастухи.

— Здесь будет проезжать свадьба. Если спросят, чьи кони, скажите — Фомины, а не скажете, я волчью стаю сюда приведу.

Так же велела лиса говорить и тем, кто караулил коров и овец. И опять побежала. Бежала, бежала, добежала до дома Ёмы — злой ведьмы. Лиса зашла в дом. Там Ёма сидит, шерсть прядет.

Лиса как закричит:

— Беги, Ёма! Царь со слугами едет, хочет тебе голову срубить, а твой дом спалить! Беги, скорей спрячься в солому!

Ёма испугалась, забралась в соломенный сноп, а лиса подожгла солому, и ведьма сгорела.

Лиса в Ёмином доме пир устроила, царя и его слуг угостила.

Уехали гости, а Фома с женой — царской дочкой — стали в Ёмином доме жить-поживать.

Сгорела Ёма, кончился и ее приговор. Снова Фома стал трудолюбивым.

ЛИСА

Бежала по лесу лисица, глядь, навстречу старая лошадь. Лошадь рассказала, что ее выгнал хозяин. Потолковали лошадь с лисой и решили, что они вместе станут жить, вместе еду добывать, а коли не прокормятся, то бросят жребий, кого из них зарезать, чтобы другой сыт был.

Жили они, жили. Наконец, вся еда кончилась. Стали жребий метать, кого из них зарезать. Выпал жребий убить лошадь. А простым ножом ее нельзя зарезать. Пришлось у жреца Пама нож просить.

Побежала лисица к Паму, все ему рассказала:

— Ой, великий Пам, дай нож лошадь зарезать, меня, лису, накормить.

А Пам отвечает:

— Затупился мой нож. Надо к Ену[3] пойти, у него точильный брусок взять и мой нож наточить.