Комендантский час - [62]

Олег снова завел руку за спину, смотря на птицу, наклонившую голову вслед за стоящим перед ней человеком.

– А ну, кышь! – крикнул обернувшийся на карканье Слава. – Брысь!

Завидев второго незнакомца, ворон расправил крылья и порхнул в неизвестность.

– Что ты хочешь, это их земля, – пожал плечами извозчик и продолжил движение.

– Да, – бросил вслед командир и, проведя свободной рукой по рыжим волосам, продолжил ход.

– Не зря здесь погосты называют гаврановыми садами.

– Как-как? – услышал вдруг знакомые слова командир.

– Ну, гавран – это ворон по-старому. Их на кладбищах всегда предостаточно, недобрая птица, конечно, но какая есть.

– Ааа…ну да, – ответил Бенякин и, оглянувшись, увидел окружавших его пернатых, рассевшихся по заветренным помостам.

Олег продолжил путь, и вскоре извозчик, вздыхая, выпалил: « Слава богу, почти дошли, а то ж сил никаких нет».

«Наконец-то» – решил капитан, снимая оружие с предохранителя.

Он держался позади невысокого Отрашева, чтобы в нужный момент наставить пистолет и на него, и на Морозова. Наконец, Слава остановился.

– Ну, здравствуй, Ферапонт, давно не заходил к тебе!

«Ага, вот ты где!» – подумал Олег, как вдруг извозчик отошел в сторону, перестав закрывать собой могильный камень, казавшийся больше и новее прочих на погосте.

– Что? – удивленно произнес Олег.

– А я тебе твоего друга привел, так ведь, незнакомец? – сказал Слава, обращаясь то к могиле, то к командиру.

Бенякин подошел ближе и всмотрелся в надписи.

« Ферапонт Морозов, в самом деле» – подумал он, вновь ставя оружие на предохранитель.

– Прости, друг, что долго меня не было, дела всё, дела! Жизнь легче не становится, ты уж прости, конечно, за слова мои, но порой даже завидую тебе.

Олег решил, что все это недоразумение, но виду подавать не стал.

– Таким человеком был, – начал говорить капитан, – смерть твоя – потеря, что уж там. Бывает такое, что человека ценить начинают только после того, как он покинет этот мир. Но тебя мы любили и при жизни.

– Это точно, – кивал стоящий впереди извозчик.

После этого воцарилось неловкое молчание, которое, впрочем, Слава принял за почтительное безмолвие.

– А нового священника у вас так и не нашлось? – задал вопрос Олег, пытаясь разобраться, что же происходит.

– Нет, какой там! – отвечал Отрашев. – Все разбежались из-за войны. Мы с тех пор, как Ферапонт усоп, даже храм закрыли. Нам не до молитв, да и службу вести некому.

Капитан молча выслушал извозчика и стал бранить себя за то, что поверил Вольному, который был болен, да еще и доктору дал себя обвести вокруг пальца. Он решил, что на следующий день вернется в штаб, чтоб собрать отряд и выдвинуться в Светово во всеоружии.

– Я могу для вас церковь отпереть, там вполне переночевать можно, есть коморка.

– Я был бы признателен, – изобразив на лице благодарную улыбку, сказал Бенякин.

– Вот и славно.

Спустя несколько минут извозчик с командиром перекрестились три раза и, сделав неглубокий поклон, отправились прочь из обители чернокрылых стражников. Бенякин, измотанный дорогой и странным походом к священнику, хотел поскорее лечь спать. Садившееся за горизонт солнце лишь укрепляло его в этом желании.

– Завтра отвезешь меня обратно в Северную? – задал он вопрос Славе.

– Конечно, отчего бы не отвезти. Снова ведь туда направлюсь.

« Это хорошо. Значит, завтра днем уеду домой. Может, там какие вести о пропавших или сержант пришел в себя» – подумал капитан, приближаясь к храму.

Отрашев зашел в один из сараев и вышел оттуда уже с ключом, который был спрятан под сеном. Приблизившись к задней двери, как раз выходившей на задний двор, Слава сунул ключ в замок и прижавшись к двери, провернув его два раза. Вдруг позади послышалось громкое карканье воронов. Обернувшись, капитан с извозчиком увидели поднимающиеся над деревьями полчища птиц.

– Что-то их напугало, – спокойно заключил Слава и открыл перед гостем дверь.

Олег вошел внутрь темного помещения, и его тут же пронзил цепляющий холод.

– Почему тут так холодно? – спросил Бенякин, постукивая зубами, но извозчику было нечего сказать, ведь он ничего не чувствовал.

– Вы, наверное, простудились или просто к местным погодам не привыкши.

– Не думаю, – произнес Олег и стал оглядываться по сторонам.

Он уже чувствовал легкую горечь во рту, предвещающую боль в горле. В небольшом прямоугольном зале возле стен стояло несколько скамеек, которые предназначались самым старым членам прихода, а по восточной стене вдобавок стояли пустые семисвечники. Пол был деревянным, но ладно сложенным. По стенам висели иконы с нависающими над ними давно потухшими лампадами, отбрасывающими блеклую тень. В алтарной части стоял пустой престол, на котором громоздился высокий крест.

Командир красных остановил взгляд на иконе Божьей матери. Он глядел в её сокрытые темнотой глаза, как друг последние на миг блеснули красным огоньком. Олег отшатнулся в сторону и стал тереть руками лицо. Вновь обратив на икону испуганный взор, он увидел невозмутимо стоящую Богоматерь, грозно взирающую пред собой. В этот момент холод отступил и голосовые связки освободились от царапающих объятий могильной стужи.