Командующий фронтом - [9]

Военный совет Ленинградского фронта, все партийное руководство города с первых дней деятельности Говорова убедились, что это командующий, глубоко вникающий во все проблемы превращения Ленинграда в неодолимую крепость.

Быстрым темпом шла эвакуация через Ладогу ослабленной голодом части населения города. Рабочие отряды, созданные на заводах для баррикад и городских опорных пунктов, реорганизовывались в батальоны армейской структуры, в отряды МПВО. Строилось 110 крупных узлов внутренней обороны города с тысячами прочных боевых сооружений и убежищ. Резко снизились потери от артиллерийского огня в войсках в результате создания широкой системы глубоких траншей.

.¹ Побывал Говоров и на оторванном от общей линии фронта участке обороны — в Приморской оперативной группе, на так называемом ораниенбаумском плацдарме, очень важном в оперативном отношении участке активной обороны Ленинграда. В августе и сентябре 1941 года части 8-й армии, отошедшие с боями из Эстонии через Нарву, стоически выдержали удары противника, стремившегося выйти на побережье Финского залива для разгрома Кронштадта. В ту пору командующий фронтом генерал армии Г. К. Жуков с присущей ему решительностью и волей бросал ^Контратаки все силы, чтобы отстоять эту зону. Теперь она привлекала внимание Говорова не только кащ оборонительный обвод, прикрывающий Кронштадт. Географически ораниенбаумский плацдарм нависал над тылами немецко-фашистской 18-й армии, подошедшей к Пулкову.

Туда пришлось лететь ночью через Финский залив. Командующий взял с собой заместителя начальника штаба фронта генерал-майора А. В. Гвоздкова, Г. Ф. Одинцова и меня.

Никто не испытал большого удовольствия от посещения ораниенбаумского плацдарма. Перелет проходил в кромешной тьме под зенитные разрывы около фанерных самолетов. Да и знакомство с обстановкой на месте тоже оказалось не из приятных.

Еще в начале зимы управление 8-й армии было переброшено с побережья Финского залива на Неву, а затем и за Ладогу. Его заменил сравнительно небольшой штаб группы войск под командованием генерал-майора А. Н. Астанина, получившего это назначение после выхода из окружения под Лугой и возвращения в Ленинград. Почти полгода никто из руководящих работников штаба фронта не был на плацдарме. И силы тут остались небольшие: две дивизии, две бригады, один полк морской пехоты, немного артиллерии и танков. Помогали Приморской оперативной группе береговые форты Краснознаменного Балтийского флота, объединенные в укрепленный район.

Фашисты держали против Приморской оперативной группы тоже незначительные силы. Характерно, что нейтральная полоса, разделявшая стороны, местами достигала нескольких километров: ни наши войска, ни противник не хотели лезть в низины, болота, бездорожные места. Но это повлекло за собой ярко выраженную пассивность обороны. Штаб Астанина и командиры дивизий поверхностно знали противника, артиллерия располагалась без четкой системы, в развитии инженерных позиций была видна одна перспектива — статус-кво.

Говоров угрюмо осматривал участки войск, раздражался, выслушивая путаные доклады, и, наконец, резко бросил упрек всем, его сопровождавшим: «Лапу, что ли, здесь сосали всю зиму?»

Разбор положения дел в штабе Астанина был острым для всех, в том числе и для нас, прилетевших с командующим. А уезжая на аэродром, Говоров позволил себе все же сказать, словно про себя, но так, что все слышали, словцо «бездельники». Генерал Гвоздков говорил потом, что Астанину надо было бы смягчить раздражение командующего, предложив ему хотя бы стакан горячего чая. Говоров был простужен, продрог. Астанин, растерявшись от резких и правильных упреков, не успел сделать этого.

Но результат этой проверки был положительным, меры приняли быстро. Никому не хотелось получить от командующего «фитиля». Он умел это делать не грубо, однако весьма ощутительно для самолюбия.

Не мыслю себя вне партии

В штабе поначалу не знали, что Говоров беспартийный. Он давал исчерпывающие указания политорганам, требовательно относился к политработникам. Но так сложился его жизненный путь, что вступить в партию довелось только теперь, в Ленинграде.

Леонид Александрович родился в 1897 году в селе Бутырки Вятской губернии. Отец не только крестьянствовал, он часто и подолгу ходил в бурлаках и матросах по Каме. Грамотный, повидавший свет отец отошел от земли и решил изменить судьбу семьи (в ней подрастало уже четверо сыновей). К 1907 году семья Говоровых перебралась в маленький городок Яранск, где отец устроился письмоводителем в Зем-

леустроительную комиссию, а через два года в уездный город покрупней — Елабугу. Там отец стал письмоводителем в реальном училище. Это и определило дальнейшее образование сыновей. Леонид был старшим. Будучи еще учеником, он начал подрабатывать репетиторством неуспевающих детей из зажиточных семейств. Сам учился отлично, а о лентяях, с которыми занимался, отзывался — «бездельники». Вот с каких пор он невольно употреблял это словечко, когда бывал недоволен кем-либо.

В 1916 году, закончив училище, Говоров поехал в Петроград и сдал экзамен на кораблестроительное отделение Политехнического института. Зимой он попал под мобилизацию студентов и был направлен в юнкерское артиллерийское училище. Через два месяца совершилась Февральская революция, а в июне 1917 года Леонид Говоров — уже младший офицер мортирной батареи в городе Томске.