Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика) - [12]
— С благополучным возвращением, товарищ Минаков!
Даже вздрогнул! Но нет, не он, не командир полка. Майор Стешенко, наш комиссар. Замполит теперь, но в эскадрилье все так и зовут комиссаром. Вежливенько обстукал ладонь о ладонь — тоже облазил машину, — подал руку, теплую, скользкую чуть от масла: даже в моторы успел заглянуть.
— Хороши снимочки, говоришь? — будто подслушал мой мысленный разговор с командиром полка. — Поздравляю, брат, поздравляю! Верно, и сам доволен? Вот и Миша... Правда ведь, Беляков? Соскучился по настоящей работке? Ничего, если дальше так дело пойдет, некогда будет и почитать газетку. И мне меньше заботы, а то не хватает на все экипажи газет...
Не выпуская руки, потянул меня незаметно в сторонку.
— Значит, характер?
Я уж заметил, что это словечко в ходу у него. Невольно обернулся к Белякову. Тот улыбался смущенно: ничего, мол, товарищ комиссар, залатаем так, что и следов не сыщешь... [40]
— Хороши открытки, значит? — подмигнув, прошептал замполит. — Так я, представь, и думал. Полюбопытствовал только — почем. В киосках-то, в Феодосии. Ну да, залатает Миша и раз, и другой... В общем, подумай давай, брат, — заторопился. — Характер характером... Ну давай! Проголодались ребятки, вон уже ждут в машине...
Подтолкнул в спину, сам зашагал назад, к самолету — там уж механики выносили свой инструмент, раскладывали на промасленном куске брезента.
Ребята и правда сидели в кузове, ждали с нетерпеливым блеском в глазах. Нервы разрядились, языки смолкли, заговорил желудок.
— Самому командиру полка доложите! — донесся голос сквозь шум запущенного мотора. — Ждет! О хороших делах и докладывать приятно!
Перелезая через борт, почувствовал, что улыбаюсь довольно глупо. Странный какой-то сегодня он, замполит. Не поймешь, хвалит или...
В тот же день шесть часов пробыл в воздухе экипаж Лобанова, ведя разведку у берегов Румынии. Из-за сложных метеоусловий маршрут полностью пройти не удалось, и опытнейший разведчик, по своему обыкновению, решил использовать оставшееся время для «свободной охоты». В районе мыса Тарханкут обнаружил две самоходные баржи, шедшие курсом на Севастополь. Три захода, три стены заградительного огня, три пары эрэсов по цели. Два попадания. Самолет также получил серьезные повреждения: отбита концевая часть лопасти винта, пробоины в правой плоскости, вмятина на площадке балки для подвески реактивных снарядов...
Но счет явно в пользу Лобанова. Не любит он возвращаться с пустыми руками домой.
* * *
25 ноября. Нашему экипажу задание: произвести воздушную разведку портов Феодосия, Ялта, Балаклава. Набираем высоту, берем курс на Крым. Погода не радует. [41] Через однообразную пелену облаков, растянувшуюся до горизонта, изредка пробивается жиденький луч и тут же гаснет в мглистой хмури. Внизу богатырская пашня — море не утихает, несмотря на умеренный ветер. Раскачало...
Высота пять тысяч метров. Летим над кромкой облаков, затем пробиваем ее. Феодосия. Бухта плотно накрыта туманом, виден только порт. Противовоздушная оборона противника также лишена видимости.
Разворачиваемся к морю и вдоль побережья летим к Ялте. За десять минут до цели входим в облака. Строго выдерживаю курс, заданную скорость.
Команда штурмана:
— Снижение! Впереди в пяти километрах Ялта!
Плавно теряю высоту, выхожу из облаков. Видимость есть. Небольшой доворот, курс для фотографирования. Выполняем плановую фотосъемку. В порту, кроме трех шхун, ничего нет. Зенитная артиллерия огонь не открывает, — видимо, наше появление оказалось неожиданным. Благополучно ухожу в море.
Тот же маневр повторяю над Балаклавой. В порту плавсредств нет. Разворачиваюсь на обратный курс и со снижением направляюсь на свой аэродром.
Произведенная нами аэрофотосъемка порта Феодосия еще раз подтвердила: противник форсирует ремонт транспорта «Ташкент».
* * *
В кровопролитных боях, предприняв контрудар, наши войска нанесли значительные потери 17-й армии противника и вынудили ее вновь перейти к обороне на туапсинском направлении. Перед 5-м гвардейским авиаполком была поставлена задача организовать дальнюю воздушную разведку коммуникаций и портов Черного и Азовского морей с целью своевременного выявления попыток врага доставить войска и оружие в этот район. В силе оставалась и прежняя боевая задача — не допустить [42] набегов вражеских торпедных катеров на наши корабли и суда, действий подводных лодок у побережья.
Периодически самолеты полка привлекались и к разведке мест базирования авиации гитлеровцев на прибрежных аэродромах.
Самолеты Ил-4, обладая высокими летно-тактическими характеристиками, давали возможность в течение короткого срока обследовать значительные участки поверхности моря, немедленно сообщать подробные сведения об обстановке в заданном районе и обнаруженных целях, а во многих случаях и принимать экстренные меры к срыву замыслов противника: вылетающие на разведку машины вооружались бомбами и реактивными снарядами.
Дальний разведчик Евгений Лобанов
— Как, Женя, по-твоему, что больше мужества требует — штурмовка колонн и скоплений, бомбоудар по объектам или же торпедирование кораблей?
Аннотация издательства: Документальная повесть и очерки о действиях морской авиации в боях за освобождение Крыма, о подвигах отважных воздушных бойцов-черноморцев, многие из которых, как и сам автор — в то время командир звена бомбардировщиков-торпедоносцев, — удостоились высшего признания Родины звания Героя Советского Союза.Для массового читателя.lenok555: Третья книга мемуаров В. И. Минакова, предыдущие — "Фронт до самого неба" и "Командиры крылатых линкоров".
Аннотация издательства: В документальной повести Героя Советского Союза В. И. Минакова рассказывается о боевых подвигах летчиков Черноморского флота, воспитанниках Ейского военно-морского авиационного училища, в трудный период Великой Отечественной войны, летом и осенью 1942 года. Книга адресуется массовому читателю.Так обозначены страницы книги [44] (страница предшествует номеру).lenok555: Следующие две книги мемуаров В. И. Минакова — "Командиры крылатых линкоров" и "Гневное небо Тавриды".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.