Командировка в атлантиду - [91]

— А ты что, и арамейский знаешь? И что я говорила?

— Принц знает. Но он мне, извини, не переводил.

— А что, и он тут был?

— Все тут были. Только остальных я в коридоре держала, а этот сюда прорвался. Не смогла вытолкать. Потом он кинжал этот у тебя отобрал…

— Прямо из груди вытащил?

— Нет, вытащила его ты сама. Сперва я пыталась, в промежутках между припадками. Так ты мне фингал поставила и чуть руку не сломала!

— Извини, я нечаянно… наверное.

— Ну, если все так, как ты рассказываешь, так и нужно было. В общем, когда ты успокоилась, я тебя, уж извини, привязала. А чтобы не ругалась, еще и кляп поставила.

— Сильно ругалась?

— Наверное. Я по-вашему не понимаю. Но судя по интонациям — очень. Нужно было записать, но как-то не до того было.

— А что с раной?

— Заживает. Сердце бьется, как ни странно. Узи показывает, что шрам на перикарде зарубцевался. И что самое странное — рана тоже уже закрылась, даже шить не пришлось. Пластырем заклеила. Я же говорю, фокусы. Но с тобой точно все нормально?

— Да. Только кофе хочется.

— Как ты думаешь, что говорят учебники по поводу кофе через шесть часов после проникающего ранения в сердце?

— Ну ты же сама сказала, на меня сегодня учебники не распространяются. Звони принцу. Пусть несет кофе и кинжал. Хочу еще кое-что проверить. И вообще развяжи ремни, у меня нос чешется.

Глава 42

Похоже, принц действительно ждал. Элли бросила в рацию на поясе «Проснулась. Хочет кофе и свой ножик», а потом с сомнением, но все же отстегнула ремни на руках и ногах.

Только уселась на кушетке (или это был операционный стол?), растирая руки и придерживая спадающую простыню, как дверь распахнулась. Ворвался «личный состав» нашей экспедиции, полном составе. Слава всем богам, принц все же прикатил столик, на котором стояла кружка с кофе, чистая вода и пара каких-то комочков. Кажется, засахаренных фруктов.

— Куда все вместе! — запротестовала Элли, но удержать эту толпу (интересно, три человека плюс настоящий принц считаются толпой?) ей, конечно же, не удалось. И в помещении сразу стало тесно.

— А теперь рассказывай, что тут произошло! — потребовал Джамаль.

— Ага, сейчас. Только кофе попью. И с мыслями соберусь. И еще что-то… ах да, оденусь. Никто не видел моей одежды? Хотя бы белья?

— Я видела, — буркнула Элли. — Вся в кровище и с дыркой напротив сердца. Умилительно будешь смотреться! Может, халатом пока обойдешься?

— Ну ладно, давай халат. Эй, а вы все отвернитесь! Даме нужно переодеться!

Все четверо воспитанно отвернулись. И начали пялиться в разные стороны… благо в медицинском отсеке было полно блестящих заркальных поверхностей. Ну и ладно, все равно это чистая формальность. Не уверена, что тут есть кто-то, кто еще не видел что у меня под майкой… Скинув простынь, я заодно немного отклеила пластырь на груди. Под ним была небольшой аккуратный шрамик, розового такого цвета.

Ну да ладно. Я удобно устроилась на стуле и приступила к дегустации кофе.

— Можете поворачиваться, — скомандовала я. — И кстати, отличный кофе. Стоит того, чтобы ожить.

— Итак, что заставило тебя совершить такой глупый поступок? — строго спросил Джамаль.

— В самом деле, дочка, что за глупая причуда — убивать себя после… не знаю что там у вас было с нашим руководителем…

— В самом деле, — заявил Крис, косо посматривая на Джамаля. Нужно было просто рассказать нам, и мы бы сами с ним…

— Нет, мы бы не стали выступать против руководителя. Но для ритуального самоубийства необходима помощь, и я приложил бы все усилия… — вступил Акиро.

— Стоп всем! Тут что-то другое, — прикрикнул на всех Индеец Джо. — Тут что-то не то. Мне как-то не верится, что это эмоциональный срыв. Что-то другое. Я прав? Произошедшее ночью не вписывается в сценарий суицида. Правильно я понимаю?

И все посмотрели куда-то вправо и вверх. Ну и я глянула. На пятно копоти и проплавленное покрытие потолка.

— А это откуда? — удивленно спросила я Элли.

— А ты совсем ничего не помнишь? — обеспокоенно вступил Джамаль.

— Нет. Кроме того, что уже рассказала Элли. Так откуда это пятно?

— Во время одного из приступов ты начала швырять фаерболы. Поэтому мы тебя… немножко привязали. А когда ты начала читать заклинание на аремейском…

— На каком???

— На одном из диалектов староарамейского. Он считается забытым языком, но именно на таком языке составляют самые могучие заклинания. Извини, но услышав начало, я поспешил вставить тебе кляп. Не знаю этого конкретно, но предпочел не рисковать. Увидев новые возможности, решил перестраховаться.

— Э, шеф, а можно чуть помедленнее? И подробнее? — недоумевающее протянул Крис, переводя взгляд с меня на принца. — Вроде бы, речь шла о попытке самоубийства…

— Не совсем, — ответила вместо принца я, отпивая глоточками кофе. — Просто тут все немного сложнее. Я Элли пыталась рассказать, но могу повторить. Значит так, началось с того что наш руководитель показал мне свой дар…

В общем, разговор затянулся. Слава Богу, что Джамаль понял невысказанный намек и в ходе моего «доклада» на столике появилась еще одна чашка кофе. А потом он начал рассказывать сам. И теперь уже я узнала, что в ходе своей перманентной смерти чудила не по-детски. Причем, как авторитетно заявила Элли, все сорок три минуты в сердце у меня торчала железка. На фоне этого повышение и понижение температуры тела, изменение цвета глаз на черный и красный и переворачивание тяжелого оборудования почти не стоило упоминания. А вот полеты в горизонтальном положении, швыряние фаерболов, чтение заклинаний на забытых языках — уже серьезнее. И требовало объяснений.