Командировка - [16]

– Это было худшее свидание в моей жизни, – поморщившись, раздраженно ответила она. – Не волнуйся, он уж точно не мой фаворит.

– А кто твой фаворит? – сдвинув брови, с плохо скрываемым раздражением отозвался Парис Ксенакис.

– Я оглашу его завтра, после свидания с последним кандидатом, – высокомерно ответила Эшли. – Я тебе уже говорила – правила есть правила.

С явным неодобрением Парис перевел взгляд на поблескивающее у нее на груди подаренное им бриллиантовое колье.

– А где сам Билл, кстати? – поинтересовался Даниэль. – Странно, что сегодня он не спустился к нам в бар.

– К нему приехала жена, – сухо ответил Парис. – Думаю, он сейчас с ней.

По лицу Эшли пробежала ехидная усмешка, но она решила не комментировать.

– Даниэль, а на кого ты собираешься поступать учиться? – обаятельно улыбнувшись, спросила его Эшли. – Ну, если победишь в игре и выиграешь полмиллиона, я имею в виду, – спохватившись, добавила она.

– Не хочу загадывать наперед, – осторожно ответил тот, боковым зрением заметив судорожно сжатые челюсти Париса. – Ведь пока неизвестно, кто победит.

И в баре вновь воцарилась напряженная тишина. Жесты, взгляды, выражения лиц и интонации голоса всех присутствующих без лишних слов выдавали невероятный накал страстей, который мог воспламениться в любой момент из-за малейшей искры.

Неожиданно спасительный звонок телефона разорвал гнетущее молчание.

– Привет, – сдержанно ответил Парис, достав из кармана телефон. – Как так могло получиться? Сколько денег тебе надо? У меня прямо сейчас нет этой суммы. И вообще, если ты уже нашла мне замену, как ты можешь быть уверена, что беременна именно от меня? Ты что, меня шантажируешь? Не смей впутывать в это мою жену! Я найду деньги.

С тяжелым вздохом Парис спрятал телефон, и снова воцарилась тишина.

– Значит, завтра у вас по плану последнее свидание? – отозвалась Николь. – И после этого кто-то получит выигрыш?

– Именно так, – дерзко ответила Эшли, обменявшись взглядами с Даниэлем.

Парис чувствовал, что он начинает терять терпение, глядя, как, игнорируя все правила приличия, прямо у него на глазах переглядываются эти голубки.

– Нет, я все-таки протестую, – не выдержал наконец он. – Вот ты, Эшли, все твердишь про правила игры. Но мы ведь изначально договаривались, что выигрыш достанется тому, кто организует лучшее свидание, а не тому, кто моложе и привлекательнее. Это было очевидно с самого начала, и на таких условиях я бы никогда не согласился на эту игру.

– Парис, я тебе уже сто раз говорила, что я еще никого не выбрала, а ты уже протестуешь, – осторожно ответила она, снова бросив быстрый взгляд на Даниэля.

– Не держи меня за дурака! – пришел в ярость Парис, в бешенстве стукнув кулаком по столу. – Ты что, думаешь, я не вижу, как вы здесь переглядываетесь? Могу поспорить, что завтра выигрыш получит этот мальчишка! К чему тогда весь этот фарс с четырьмя свиданиями?! Ты свой выбор уже давно сделала, и я протестую против нечестной игры! Я ведь имею на это право, верно? Дискредитировать судью. Я больше не верю в твою честность.

– Ты не можешь вот так взять и поменять правила игры, – заволновалась Эшли, снова глянув на Даниэля, в поиске его поддержки, но тот смотрел совсем в другую сторону.

– Я не могу?! – вызывающе переспросил Парис. – Ну, может, тогда проголосуем? Нас четверо игроков, и вряд ли трое из нас поддержат твои предвзятые правила. Ну, как, согласны?

Парис перевел вопросительный взгляд на присутствующих в баре других кандидатов. Даниэль упорно смотрел в сторону, никак не выражая свою позицию. В то время, как Лианг Линь, выдержав минутную паузу, философски произнес:

– Чтобы избежать предвзятости, я предлагаю бросить кости. Пусть каждый бросит кубики, и наибольший результат броска определит нового судью, который поделит выигрыш по своему усмотрению.

Парис напряженно задумался. С одной стороны, и в этом случае не было никакой гарантии в победе. С другой стороны, в сложившейся ситуации даже при таком случайном раскладе выигрыш казался ему более вероятным, чем продолжение нечестной игры Эшли. Его мысли лихорадочно бегали в поиске решения.

– Но нельзя же менять правила прямо посредине игры! – снова начала возмущаться Эшли, переведя взгляд на Даниэля, но тот упрямо молчал, не желая встретиться с ней глазами.

– А у тебя каких-нибудь других предложений нет? – озадаченно почесав затылок, обратился Парис к Лиангу.

– Нет, – невозмутимо покачал головой тот. – В древности результат игры на костях считался изъявлением воли богов. Так почему бы не предоставить им право принять решение?

Парис скептически усмехнулся. Он не особо-то верил во всю эту мутотень про древних богов. Но поскольку этот странный человек уже заварил всю эту кашу с выигрышем, ему показалось логичным позволить ему рассудить возникшую проблему.

– Ну, что ж… бросим кости, – решил Парис. – И не смей указывать древним богам! – резко осадил он уже начавшую опять протестовать Эшли.

Злорадно улыбнувшись своей напарнице, Николь достала игральные кости.

– Кто первый? – сдержанно спросила она.

– Я первый, – уверенно ответил Парис и сделал бросок. – Три и три. В сумме шесть… Даниэль, давай, твоя очередь.