Командир разведотряда. Последний бой - [51]

– Конец войне или налёты на Третий рейх? – поинтересовался Олег.

– Как прикажут, – уклончиво ответил капитан. – Хотелось бы улететь на Тихий океан.

Налёты на Германию дорого обходились союзникам. Мощная лобовая броня позволяла «фоккерам» подходить почти вплотную, а один залп пушек гарантированно отправлял «крепость» к негостеприимной земле. Союзники додумались поставить в хвостовой части РЛС блок с сигнализацией о приближающемся сзади противнике. Немцы немедленно отреагировали и оборудовали двухмоторные истребители стреляющими вверх пушками.

Как бы то ни было, но в войне за небо Третьего рейха союзники побеждали за счёт численности. Если в начале сороковых в налётах принимали участие до сотни бомбардировщиков, то сейчас по вечерам с аэродромов взлетали уже тысячи. Но потери оставались большими, и основные удары наносились по авиационной промышленности. В результате ежемесячный выпуск самолётов упал с четырёх тысяч до пятисот. Досталось и бронетанковым заводам, производство штурмовых орудий и танков сократилось от тридцати тысяч единиц в год до тысячи в месяц.

На востоке обозначился горизонт, и вскоре самолёт окутался солнечными лучами. Кабина заполнилась ароматом кофе, а через несколько минут борттехник поставил между креслами пилотов маленький поднос с кофейником, двумя чашками, тарелочкой намазанных маслом галет и маленькими плиточками шоколада. Капитан сонно потянулся и посмотрел на часы:

– Хватит спать, секонд[38], выключай автопилот и потихоньку спускайся до трёх тысяч.

– Я? – удивился Олег, – Не смогу, сегодня впервые увидел «летающую крепость».

– Мне сказали, что ты лётчик со стажем, управлял истребителями и пассажирским «Юнкерсом».

– Кроме того, умею ездить на мотоцикле и автомобиле, – последовало язвительное дополнение.

– Не дрейфь, меня на Б-17 пересадили из кабины «Piper J-3»[39], и ты справишься.

Олег демонстративно перекрестился и выключил автопилот, самолёт даже не качнулся, продолжив прямолинейный полёт.

– Здесь бустерное[40] управление.

Для пологого снижения хватило незначительного отклонения штурвала, но капитан поторопил:

– Больше, больше. Италия рядом, улетим, придётся разворачиваться обратно.

– Кофе разольётся, – заметил Олег.

– Отлично! Чашку в правую руку, а левой управляй! Видишь Мессинский пролив? Пикируй прямо в него.

Вообще-то это пикированием не назвать, изменение положения рулей высоты ненамного увеличило угол снижения. Освоившись с управлением, Олег пристроился в хвост впереди идущей машины и занялся завтраком. Через час командир взял управление самолётом на себя, и после посадки указал на стоящий у КП «Додж»:

– Это твой, садись и гони на аэродром Форли.

– Вот так сел и поехал? – не поверил Олег.

– Ну да, итальяшек нечего бояться, бензина тебе хватит, а гостиницы и рестораны для освободителей бесплатны.

Самодовольное заявление заставило усмехнуться. Дело в том, что после оккупации Италии генерал Эйзенхауэр, или проще Айк, установил обменный курс лиры к доллару собственным приказом. Как следствие, в магазинах или ресторанах попросту не хватало наличности для сдачи, а центы оккупационные кассы не принимали.

Деньги как раз не проблема, в кармане было предостаточно наличности всех воюющих держав, включая греческие драхмы. Проблема во времени, в Москве атташе союзников обещал доставить Олега на аэродром Форли, и никто не подумал, что это может быть автотранспорт. Соответственно никаких задержек в плане не предусмотрено, а путешествие с юга на север займёт не менее трёх дней.

Сокращать количество учебно-тренировочных вылетов Олег не собирался и решительно направился в штаб. Увидев советского офицера, полковник по-дружески поздоровался и предложил сесть:

– Рад встрече с пилотом союзников.

– Взаимно, – любезно ответил Олег. – У меня просьба, поездка в Форли на машине займёт пару дней, а времени в обрез.

– Никаких проблем! – воскликнул полковник. – Британцы оставили мне «де Хевилленд Москито», перегони его в Тревизо.

– Вы предлагаете сесть в незнакомый самолёт и улететь на север?

– Разумеется! Для вас, – он указал пальцем на орденские планки, – это пара пустяков, а мне польза.

Попытка выкроить больше времени для ознакомления с немецким истребителем обернулась самостоятельным полётом на неизвестном британском самолёте.

– Кто-нибудь объяснит мне особенности управления этим москитом?

– Сейчас вызову штатного штурмана-бомбардира, а пилот того, в госпитале, крепко подрался с моими парнями.

Рыжеволосый крепыш настолько обрадовался появившемуся шансу убраться от «гостеприимных» союзников, что пообещал:

– Господин лейтенант-полковник, вы только посидите в кабине, я сам самолёт поведу.

Подобный поворот Олега устроил, а реальный полёт порадовал помощью нелицензированного лётчика.

«Москито» оказался строгой машиной с кучей заморочек. Взлётный режим требовал предварительной установки триммеров, иначе самолёт вообще не оторвётся от земли. Затем следовала переустановка для набора высоты, а сам полёт напоминал детский аттракцион «кузнечик». В угоду скорости конструкторы пожертвовали площадью крыла, в результате «Москито» переваливался уткой и курицей клевал носом. Через двадцать минут Олег предложил: