Командир разведотряда. Последний бой - [5]

– Газетчикам нужны жареные факты, вот и сказал, а смаковать тут нечего, в масштабах Рейха потеря незначительна.

– Жареные факты? – удивился собеседник, но тут его прервала некая личность в средневековом одеянии:

– Сэр, я обязан получить подпись и предъявить её высокой комиссии.

Канцлер казначейства положил руку Олегу на плечо и торжественно произнёс:

– Уважаемый друг, правительство Его Величества имеет честь наградить вас автомобилем «Астон Мартин»!

– Распишитесь, – потребовал ряженый незнакомец.

Текст на двух страницах написан старомодными, но красивыми буквами. В нём восхвалялись подвиги, за которые высокая комиссия сочла необходимым наградить Героя Империи. Олег постарался поставить красивую роспись, а после получения кипы всяческих бумаг и ключей растерянно спросил:

– Куда мне ехать? Я совершенно не знаю Лондона.

– Провожатый ждёт у ворот. Машину найдёте по толпе газетчиков, только не говорите о подарке, иначе меня обвинят в растранжиривании денег.

Хохотнув собственной шутке, Канцлер казначейства на прощание по-дружески обнял за плечи и укатил на лимузине. Столпившихся журналистов Олег приметил сразу, но сейчас его заинтересовал виднеющийся за ними автомобиль. Батюшки, да это серебристый «Астон Мартин Атом», британский символ элегантности и роскоши! Вот попал так попал!

У него и так приметный «ЗиС», а этот автомобиль обратит на себя внимание всей Москвы. Дело в том, что после войны политбюро затеет очередную чистку и круто возьмёт в оборот обуржуазившихся фронтовиков. Объявленная сверху кампания всегда бьёт наотмашь всех подряд. На Колыму отправятся бывшие офицеры и солдаты только за то, что привезли швейную машинку или фотоаппарат. Статья одна – мародёрство, ордена на стол и топай в ГУЛАГ на срок от трёх до пяти лет.

Машина ему не нужна, и бросить здесь тоже нельзя, местная власть запросто сочтёт за пренебрежение с последующими нехорошими выводами. Или… Вспомнилась грозная радиограмма, в которой его обвинили в неумелом командовании. Подписал её начальник, вот его и следует ублажить роскошным подарком. Олег подошёл к журналистам с широкой улыбкой на лице:

– Добрый день, господа! Если вы хотите узнать детали, то вынужден огорчить, ответы на «что, где и как» позволят врагу нанести нам ущерб.

– Не вижу логики, – возразил толстяк. – Вы уже дома, и немцы не смогут навредить ни вам, ни вашим товарищам.

– Не забывайте о тех, кто принимает отряды на том берегу. Любая подробность может стоить им жизни.

– Хорошо, мы не будем спрашивать о высадке и отходе отряда. Расскажите лишь то, что известно немцам.

– В Ла-Рошели мы атаковали вагон бронепоезда.

Услышав это, газетчики онемели, а Олег не сразу понял, что неправильно выразился. В английском языке строгие правила расстановки слов во фразе, а нечаянная ошибка изменила смысл. Фактически он сказал, что отряд атаковал бронепоезд и захватил вагон.

Осознав допущенный ляп, Олег начал судорожно придумывать выход. Признать свою истинную национальность? Нет, уговор есть уговор, и нарушать его нельзя. Ссылка на тяжёлое детство в Африке, Индии или островах Вест-Индии тоже не сработает. Она оправдает акцент, но не абракадабру речи. Придётся притягивать за уши нечаянный ляп к реальным событиям.

– Вы действовали в Ла-Рошели или поблизости от города? – наконец опомнился один из газетчиков.

– Мы пробрались на сортировочную станцию, которая находится вблизи центрального рынка.

– Круто! В Ла-Рошели полно немцев, они должны были отреагировать на выстрелы и взять вас в кольцо, – не унимался газетчик.

– Никаких выстрелов! – Олег продемонстрировал ТТ-39 с глушителем. – Мы действовали предельно тихо.

– Бронепоезд без солдат не бывает! И мешки с деньгами на плечах не унести! Редакция получила по фототелеграфу снимки доставленной добычи!

– Открою тайну: поверх формы мы надели комбинезоны шахтёров и приехали на полицейском фургоне. Немцы не успели даже пикнуть.

– Шахтёры Кардифа накостыляли Вермахту! – загоготали газетчики. – Отличный заголовок для передовицы!

– Высадку и отход отряда придумайте сами, а мне пора, жена заждалась.

– Сколько у вас детей? – послышалось вслед.

– Мы недавно поженились, так что дети только в планах.

Едва Олег открыл дверь серебристого «Астон Мартин Атома», как оказался под прицелом фото– и кинокамер. Фотосессия продолжалась вплоть до отъезда, который оказался совсем не простым. Сначала смутила полированная табличка на торпеде «Подарок лучшему коммандос от народа Великобритании». Затем пришлось привыкнуть к правой посадке, где все рычаги стояли зеркально. При переключении передач правая рука хваталась за дверную ручку, а левая рука вместо поворотника включала дворники.

Обещанным провожатым у ворот оказался атташе посольства. Поприветствовав Олега, он несколько раз обошёл вокруг автомобиля, щёлкнул языком и показал большой палец.

– Слов нет, шикарная машина, одна беда, такой резины в Москве нет.

На самом деле замечание очень важное. В двадцать первом веке на колёса практически не обращают внимания, а сейчас максимальный пробег не превышает пяти тысяч, после чего покрышки приходят в полную негодность.