Командир подводного атомного ракетоносца - [46]

Тем временем буксиры притащили плавучую заградительную сетку, которая прикрыла предстоящий фронт работ от любопытных глаз. Антон проинструктировал ракетопогрузочную партию и пошла-поехала исключительно ответственная процедура по приему и погрузке баллистических ракет на корабль. На площадке причала уже были развёрнуты пожарная машина, автомашина с растворами для  дезактивации возможных проливов ракетных топлива и горючего, малый подъёмный автокран и большой плавучий пятидесяти тонный подъёмный кран для вывески и погрузки ракет. Подъехал ракетовоз с зачехлённой ракетой. Её расчехлили, офицеры БЧ-2 ракету и её головную часть осмотрели и приняли сопровождающую документацию. Затем  к ракете пристыковали погрузочные траверсы и пошла работа под руководством ответственного представителя технической базы. Когда ракета зависала над корпусом «Ладушки», то далее погрузкой уже руководил командир корабля. Наконец первая ракета загружена в шахту, к ней пристыковали все кабели, разъёмы и коммуникации. Закрыли крышку ракетной шахты. И так в течение 4 суток весь боекомплект баллистических ракет  был загружен на корабль. Теперь предстояло произвести комплексные испытания всех ракет совместно с бортовой аппаратурой корабля. И если всё «фурычит» как нужно, в соответствии с каждой буквой инструкции, то подписывался приёмо-сдаточный акт. Шахты, лючки, кнопки, переключатели доступа и пуска ракет закрывались, ставились в нейтральное положение и опечатывались печатью командира. Сам ключ, от управляющей ракетным оружием вычислительной системы «Альфа», сдавался командиру крейсера. Теперь постоянный ежедневный контроль  состояния ракет  будет производить личный состав корабля, вплоть до момента выгрузки или их пуска. Между «боями», пользуясь стоянкой корабля в Североморске, из местного военного совхоза получили и загрузили на крейсер свежие яйца, творог, сметану, масло, мясо и тушки курей.

- Товарищ командир, что мы можем сообщить семьям в отношении нашей дальнейшей жизни, - обратились «женатики» к Липовецкому.

- Передавайте приветы от командования флотом. Убедите своих родных, жён и детей, что мы их горячо любим и надеемся на встречу. Любить же их непосредственно, вы сможете только спустя некоторое время -  месяцев 5-6. Возможно, кое-кто тогда, уже после отпуска, получит новую квартиру в посёлке Островном. Письма пишите побыстрей – через сутки мы уходим в Гремиху, - что ещё, кроме правды, мог сказать Антон этим людям, ставшими для него родными и близкими товарищами по службе, по оружию, по экипажу.

Заход РПК СН в Гремиху состоялся на очень короткое время. В сейфе командира уже лежали, полученные ещё в Североморске, два вида опечатанных пакетов: одни вскрывались с выходом в море и началом боевой службы, другие – с получением специальных сигналов, указанных на пакетах, передаваемых в случае начала войны. Ящики с боевыми перфолентами целеуказаний, в соответствии с назначенным комплексом целей первого ядерного удара, лежали там же. Две торпеды с ядерными зарядами были загружены в торпедные аппараты, двенадцать торпед с обычными зарядами лежали на стеллажах. Малогабаритные аппараты внутри себя содержали две противолодочные, а два оставшихся больших – две электрические самонаводящиеся торпеды. Все запасы и имущество получено и загружено на крейсер согласно установленных норм. Короче: «ружьё» заряжено, осталось только взвести курок.

          Все знали не только день выхода, но и время начала боевой службы. Дурацкое «табу» говорить об этом вслух, грозило серьёзными неприятностями тем, кто этот запрет нарушит. Получалось, что офицер уходил из дома на службу, и нет его  - пропал на целых 3-4 месяца. Командование, изображая невинных красных девиц преклонного возраста, вынуждено было так же помалкивать:

- Что, нет вашего супруга? И давно? Ах, три месяца…- извините, мы сами не знаем, где ваш законный супруг.

Отчасти флотское командование было право. С момента выхода РПК СН из базы на боевую службу, ни дивизия, ни флотилия, ни флот кораблём не управляли. Где он, этот крейсер, и что делает – не их, извините, «собачье» дело. Крейсером на боевой службе управлял Главный штаб ВМФ. Только спустя несколько лет это управление было передано в штабы Флотов. Флотилии же, неизвестно для чего созданные, ни подготовкой, ни управлением ракетными крейсерами непосредственно на боевом патрулировании, никогда не занимались.   Играть в прятки с самим собой в это время было занятием вынужденным. А то как же: при флотилиях РПК СН, жируя на дармовом хлебе, паразитировали целые особые отделы КГБ с адмиралом во главе. Они уж старались вовсю выжать из своих же подводников не только себе на хлеб, но и на масло:

- Где, кто, когда – бумажка к бумажке с компроматом, заводилась на каждого перспективного офицера. В нужный момент – нате вам, здравствуйте! Что-что, а своих в доску подводников, они умели подсиживать и бить гораздо лучше, чем врагов. И загоняли их – своих, в эту доску не считано. Опыт-то был о-го-го: от тюрем, до лагерей по всей Сибири….

Укротить эту «камарилью» дармоедов и наушников было не легко: чуть что, а тебе под нос досье…. Так что недругов Советской власти они плодили неустанно – денно и нощно в поте лица своего. Правда, как говорится, в семье не без урода – были и среди них нормальные офицеры, ибо и ежу понятно, что контрразведка должна врагов выявлять, а не плодить их своими непрофессиональными действиями.