Командир подводного атомного ракетоносца - [28]

- Под хорошую закуску, конечно, пью. Но не много.

Вот это признание и подкупило командира окончательно.

Многие, по их же словам не пьющие, на его глазах становились отпетыми алкашами. Этот вроде человек нормальный. Выпивает,  не много…. Но тут-то он и ошибся, ибо для Горячковского «не много» не имело ни границ, ни берегов.

- Готовить-то умеешь?

- Так точно, товарищ командир, и украинские борщи, и вареники, и галушки, и супы, и жаркое, и котлеты – было бы мясо.

Украинские «борщи и вареники» покорили Липовецкого. Пропустив мимо ушей и не оценив в полной мере смысл слова «не много», он решил, что «на безрыбье и рак рыба». Кроме того, ничего страшного: коллектив при желании и необходимости может воспитать и вырастить на свою шею любую «бабу Ягу». Вот тут мысль Липовецкого попала почти в точку: Ягу, не Ягу, но, взяв Горячковского, экипаж заполучил своего змея Горыныча, это точно.

Универсальная формула «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» на флоте приобретала всеобъемлющий характер, только с некоторой поправкой. Эта поправка заключалась в том, что если утопающий начинал громко кричать «тону, спасите, помогите!», то потревоженное начальство, в место происшествия обильно подливало воду, испуская густой туман словоблудия кажущегося усердия по спасению утопающего.

Фактически никто ничего существенного не делал и виноватым оказывался всегда сам утопающий.

- Ишь, орёт: спасите, помогите! – заткни пасть. Тебе что – больше всех надо?! Ты подожди, не возникай, тихо плыви себе по течению, авось и выплывешь куда-нибудь….

- Куда же плыть?

- Тебе что – не всё равно? Не ори, шевели руками и ножками, да создавай видимость большой волны – побольше брызг, может быть наш «рулевой» тебя и заметит. Вот тогда ты непременно выплывешь. Вот тогда грудь подставляй! А пока подставляй задницу….

- Не хочешь?

- Дурачина ты, простофиля, тебе говорят: подставляй пока жопу, а не голову. Что гласит по этому поводу наша народная мудрость?

- За одного битого десять небитых дают. О количестве «небитых» спорить не будем. Так что подставляй…, вон какая за тобой очередь образовалась!

Антон эту школу прошёл. Он видел, что лучше всего чувствовали себя те, кто вообще ничего не делали. Ничего, не делая, они никогда не ошибались. Без работы Липовецкий жить не мог. Конечно, безответственно он не орал, старался не высовываться, но всё ещё продолжал удивляться.

Он удивлялся тому, что до него путь постройки кораблей и их испытаний уже пройден давно. Тем не менее, ему самому приходилось барахтаться в море неразберихи и делать открытия давно открытых связей и взаимоотношений.

Ответственность за качество приёмки корабля от промышленности многократной ступенчатостью разделялось так, что он, главное заинтересованное лицо – командир корабля был фигурой второстепенной и на её результат практически не влиял. Случись же что на корабле, тут уж всегда главным виновником оказывался командир. Все остальные «фигуранты» стояли в сторонке, в лучшем случае, в группе сочувствующих.

- Кто знает хотя бы один случай привлечения к ответственности, например, председателя госприёмки, начальника военпредства, флагманских специалистов и командования бригад?

А если нет, так почему командир корабля такого масштаба и значения выступает как исполнитель второстепенного порядка?

У руководства промышленной разработкой конструкций и строительством совершенно новых по качеству и назначению кораблей хватило ума назвать атомные подводные ракетные крейсера кораблями стратегического назначения. На флотах и в академиях начали разрабатывать теорию и практику Стратегической операции флота в совремённой ракетно-ядерной войне. Как говориться: «замах пудовый…» А вот в практической жизни далее кораблей первого ранга дело не продвинулось. Многие военные чиновники посматривали на свои адмиральские погоны и не желали оторвать задницы от насиженных мест. А ведь эти погоны по праву должны носить те, кто кровью и потом, оправдывая государственное значение и назначение своих кораблей, «пахал» на боевых службах и их заслуживал.

Случился  парадокс: ракетные атомные подводные крейсера стратегического назначения были, но стараниями флотских чиновников, так и остались обычными кораблями первого ранга. А раз так, то вся эта стратегия вместе с колоссальными  деньгами государства пошли «псу под хвост».

Наступала пора, когда Липовецкому было не до стратегии. Его экипаж готовился к первому на корабле подъёму Военно-Морского флага и заводским ходовым испытаниям. А это, я вам скажу, работа до седьмого пота! Пока на корабле смонтировано только «железо», да и то не полностью. Всё остальное нужно получить, подвести, загрузить на корабль и на нём разместить. Нужно было хотя бы несколько раз проиграть типовые учения с двумя командами с целью отработки действий и «сыгранности», без которой в море не выйти.

Давая указания своим командирам боевых частей, Антон старался не упустить ни малейших мелочей, ибо в службе на подводных лодках мелочей просто не существовало:

- Штурману, кровь из носа, но до выхода в море, кроме получения комплекта навигационных карт, бланков вахтенных и навигационных журналов, таблиц и прочих ежегодников сделать и иметь планы-планшеты движения по Северодвинскому каналу, а так же всех губ и заливов нашего, предстоящего, плавания в Белом море.