Командарм - [14]

– Товарищ Северов, война подходит к концу. Вы всегда смотрели далеко вперед, не может быть, что не думали об этом недалеком будущем. Каким вы его видите, я имею в виду не армию, а послевоенную Европу?

Олег был озадачен, скрыть это было трудно. Сталин улыбнулся:

– Говорите свободно, мне интересно мнение человека, который уже вступил на землю Германии. Вы пообщались с Роммелем, результат оправдал наши ожидания. Вы предположили наличие заговора и даже назвали одну фамилию. Сразу могу сказать, что вы не ошиблись ни в том, ни в другом. Поэтому я хочу знать, что вы думаете о послевоенном устройстве.

«Эх, нырять, так до дна! А вдруг Сталин мне поверит и после войны кое-что пойдет иначе? Ради этого стоит попробовать!»

– Да, товарищ Сталин, я, конечно, думал об этом. Но все-таки я военный человек, полнотой информации не располагаю, поэтому мои мысли могут оказаться… хм, наивными, что ли. Рассчитывать на то, что коммунисты смогут получить поддержку безоговорочного большинства населения во всех странах, нельзя. И давить тоже нельзя. Поэтому надо консолидировать вокруг них все дружественные нам политические силы. С нами многие готовы работать, но не все эти люди – коммунисты, и многие никогда ими не станут, но я считаю, что при правильном подходе они принесут огромную пользу нашему общему делу.

– При правильном подходе?

– Каждый человек себя определенным образом позиционирует в этом мире. Они не готовы работать по принципу «куда Родина пошлет», как это часто бывает у нас. Но если мы сможем обеспечить их привычной для них работой, в соответствии с их желаниями, да еще отметим их успехи, они горы свернут. Есть вещи, в которых я уверен. Законы развития общества так же объективны, как и законы развития природы, и если мы их еще не познали, это не значит, что они не работают. Попытка противоречить объективным законам будет иметь очевидные последствия, к сожалению, в обществе они проявляются не сразу. Если морковь тащить за ботву, она не созреет раньше положенного времени. По факту наша страна находится во враждебном окружении, поэтому нам важна даже нейтральная позиция других стран, а если это страна с большим промышленным потенциалом, если это страна в непосредственной близости от наших границ, да еще есть шанс сделать ее нашим союзником, то это надо делать. Построение коммунизма на сегодняшний день не является ближайшей задачей, поскольку сначала надо завершить строительство социализма. Причем не только в СССР, но и в странах, являющихся нашими ближайшими союзниками. Но социализм – это не только промышленный потенциал, не только определенный уровень жизни, это еще и воспитание граждан наших стран, соответствующие общественные отношения, поддерживаемые на сознательном, а не палочном уровне. А на это требуется время. С учетом того, что нам необходимо восстанавливать разрушенное войной хозяйство, что кроме этого предстоит заниматься повышением уровня жизни населения, излишнее давление в вопросах социалистического строительства, особенно в конституционных монархиях Бенилюкса, Дании и Норвегии, считаю большой ошибкой. В Германии, Чехословакии, Венгрии и других странах Восточной и Центральной Европы курс на построение социализма, мне кажется, будет воспринят правильно. Но их переход к социалистическому хозяйству привнесен извне, поэтому имеет смысл сначала в большей степени, чем в СССР, развивать коллективные формы собственности. А в странах Западной Европы можно сохранить конституционные монархии, своих королей и королев там любят, они сохранили доверие населения, отказавшись сотрудничать с нацистами. Там прекрасно понимают, что мы можем взять, что захотим, но предлагаем взаимовыгодное сотрудничество, не унижая их достоинство и не нанося ущерб их экономике. Думаю, они это оценят. Помните, как у Тютчева? «„Единство, – возвестил оракул наших дней, – быть может спаяно железом лишь и кровью…“ Но мы попробуем спаять его любовью, а там увидим, что прочней…»

Сталин молчал, он не спеша подошел к окну и смотрел в него, иногда чуть заметно покачивая головой.

– «Из переполненной господним гневом чаши кровь льется через край, и Запад тонет в ней. Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! Славянский мир, сомкнись тесней…» – наконец тихо продекламировал Иосиф Виссарионович и опять замолчал.

– А ты веришь в победу коммунизма? – вдруг спросил Сталин через несколько минут, и Северов поразился огромному напряжению в его голосе.

– Верю, товарищ Сталин! – как можно тверже ответил Северов. – Но понимаю, что жить при коммунизме, как бы мне этого ни хотелось, вряд ли придется. Моя боевая задача – сделать все, чтобы приблизить это время. Это ведь как на войне, каждый хочет дожить до победы, но не всем это суждено. И все это понимают, но наша вера в победу от этого меньше не становится. Мы на этой вере от Москвы до Берлина дошли!

Сталин принялся ходить, держа в руках пустую трубку. Это продолжалось несколько минут, после чего Иосиф Виссарионович спросил:

– По твоей оценке, сколько лет мы будем строить коммунизм?

– Даже приблизительно не знаю, товарищ Сталин, – честно ответил Олег. – Я даже не знаю, сколько лет мы социализм будем строить.