Командарм Дыбенко - [156]
— Надо что-то делать! — сказал Никита Павлович, а что делать — и сам толком не знал. Предупредить Карпова! Но он далеко, где-то около «Красной звезды». Жаль, Володьку отпустил к бате, а Назар — дорогу не знает.
И внезапно пришло решение.
— Скачи, Савелий, обратно! — Хлопнул по плечу извозчика: — Гони, не жалей мерина! Издохнет — бог с ним. — Растолковал, где надо искать партизан и что сказать.
— Все понятно. — Надечкин выбежал из избы, прыгнул в резные саночки, не на облучок, где обычно восседал, когда возил Чащина, а на его место, на зеленый коврик. Красавчик, словно учуяв беду, рванулся с места и затрусил по дороге.
Никиту Павловича не оставляла тревога за судьбу товарищей. Послал жену за Прохором, а сам пошел к Захару.
Вторые сутки Тигерберг держал Чащина в комендатуре под предлогом, что вот-вот приедет большой начальник и будет лично беседовать со старостами. Случалось и раньше — целый день не отпускали, но вечером ему разрешалось уезжать. А теперь?.. «Не иначе, что-то хотят выведать», — терялся в догадках Вениамин Платонович.
Не знал Чащин, что днем раньше Тигерберг лично вызывал Филимона. Больного священника подняли с постели. Полковник расспрашивал его о партизанах, интересовался старостой. Батюшка знал, что требовалось говорить, хвалил Чащина: мол, ходит в церковь, исправно молится вместе со всеми гражданами. После этого разговора Тигерберг приказал своему адъютанту проводить попа в спортивный зал, превращенный в место пыток. Увидев там изуродованных людей, Филимон лишился сознания. Его привели в чувство и отвезли домой. Вскоре он умер.
Почти одновременно с Филимоном гестаповцы схватили Валю Соловьеву, над ней долго глумились, на ночь заперли в темной холодной кладовке, где когда-то хранилось школьное имущество. Когда утром открыли дверь, увидели девушку мертвой: она повесилась.
Обо всем случившемся узнала Варя Петрова, она сумела предупредить Надечкина, а Ваню Ягодкина — сына квартирной хозяйки — уговорила с запиской пробраться к Волкову.
Но ничего этого Чащин не знал. Он вновь (в который раз) стоял перед комендантом. В учительской было душно, полковник сидел в расстегнутой тужурке. На полу, растянувшись на пушистом коврике, дремал с высунутым языком бульдог.
Тигерберг поднялся из-за стола. Прошелся из угла в угол.
— Михайлов! — крикнул он, приоткрыв дверь.
Архип Михайлович появился быстро.
— Садись, — указал он на стул. — Садись и ты, староста. Я заставил тебя немного постоять. Все думал. И вот пришел к выводу: напрасно мы тебя держим. Михайлов ручается за тебя… головой… И священник Филимон. — Вдруг немец засмеялся. — После войны нам придется жить по соседству. Думаю поселиться на псковских землях. Ты будешь бургомистром. Великая Германия щедро награждает своих друзей… Что же ты мне еще скажешь, господин староста?
— То же, что и вчера.
— А вчера ты говорил: в здешних болотах да лесных дебрях много партизан, но ты с ними не знаком. Правильно?
— Совершенно верно… Я служу вам, как умею, — честно.
— Меня поражают ваши люди. Обреченные. — Полковник крикнул: — Шарте!
Вошел обер-лейтенант, подтянутый, с нагловатым лицом. Громко щелкнул каблуками.
— Проводите господина старосту… — приказал Тигерберг.
Шарте увел Чащина. Повел его по широкой каменной лестнице в полуподвал, где недавно побывал Филимон. Когда-то там, в спортивном вале, слышались звонкие голоса детворы. А сейчас?.. Переступив порог, Вениамин Платонович остановился. Прямо перед ним на шведской стенке висел распятый окровавленный человек. Рядом на борцовом мате стонала женщина… Еще… Чащин пошатнулся, но, собрав все силы, продолжал стоять. За его спиной, расставив широко ноги, раскачивался, словно на пружинах, обер-лейтенант Шарте…
Тем временем Тигерберг ходил по комнате, а Михайлов смотрел на школьный двор: деревянный забор густо опутан колючей проволокой, по углам — будки с пулеметами, откуда часовые следили за своими секторами. Установленные на высоких столбах прожектора освещали всю территорию вокруг школы. «Трудно при таком свете пробиться сюда. Может, догадаются и выведут из строя движок», — думал Михайлов.
Открылась дверь. Возвратился Шарте и ввел Чащина. Староста был бледен.
Тигерберг с наигранной вежливостью поставил табурет.
— Садись… Приходится прибегать в к столь жестоким мерам, наказывать ваших соотечественников. — И с удивлением: —Да, ты не слыхал, староста, что за собрания проводятся в деревнях? Будто на них о Ленинграде говорят… И ты, Архип Михайлов, ничего не знаешь?
— В тяжелом положении оказался город. Люди умирают. Наверное, об этом и толкуют, — сказал Чащин.
— Ленинград сотрем с лица земли! Такова воля фюрера!.. А что ты, староста, скажешь о партизанах?
— Мне ничего о них не известно, господин полковник. Знаю одно: если не русские, то вы меня повесите.
— Какой пессимизм!.. Иди отдыхай, вечером еще поговорим.
Отпустил и Михайлова.
Оставшись один, Тигерберг стал шагать по кабинету, напевая: «Дейчланд, Дейчланд, юбер аллес…»
Ухнули взрывы гранат, рявкнули пулеметы, затрещали автоматные очереди. Погас свет, и школьный двор погрузился во мрак. Налет на «Красную звезду» начался организованно, точно по намеченному плану. С возвышенности, от силосной башни, Волков с тревогой смотрел на колокольню: оттуда бил фашистский крупнокалиберный пулемет. Его очереди задерживали партизан.
В сборника очерков И. М. Жигалова «Свет маяка» рассказывается о воинах флота, их боевых делах в годы минувшей войны и в мирное время. Читатель найдет в книге немало волнующих страниц о геройских подвигах моряков, дружбе, товарищеской выручке в бою, верности воинскому долгу, присяге.Писатель Иван Жигалов хорошо знает суровую морскую службу. Получили известность его книги «Юнга с брига „Александр“», «Штормовой океан», «В море — дома», «На земле и на море».Имена некоторых героев, о которых идет речь в очерках, автором изменены.
В яркой плеяде героев Великого Октября и гражданской войны достойное место занимает балтийский матрос, член партии с 1912 года Павел Ефимович Дыбенко. Председатель Центробалта, член первого состава Советского правительства, член коллегии Наркомата по военно-морским делам, затем нарком Красного флота, талантливый военачальник и видный советский деятель, П. Е. Дыбенко прожил героическую жизнь. Об этом замечательном революционере, несгибаемом большевике-ленинце и рассказывает писатель И. М. Жигалов.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.