Командарм Дыбенко - [149]
— Некогда, товарищ командир. Сначала надо фашистов вытурить, а уж потом и в гости ездить. Да и что в Ленинграде-то делать? Родственникам теперь не до меня, да и живы ли они? — Она сильно оттолкнулась палками, полетела под гору.
Шуханов помчался за ней.
— Воевать и в Ленинграде можно, — сказал он. — Воевать — не значит только стрелять из автомата или винтовки. Много девушек работают медицинскими сестрами. И как работают! Потом бойцы письма им шлют, горячо благодарят.
— Это правда, — задумчиво произнесла Тося. — Только я буду фашистов у себя дома бить… С вами останусь…
— Это опасно.
— Не боюсь… Раньше боялась, а как увидела, что они творят, стала злая и страх пропал.
Некоторое время шли молча.
— Конечно, умирать-то кому охота, — раздумчиво произнесла Тося. — Вот когда мы шли по деревням да о Ленинграде рассказывали людям, Алеша предупредил: «Если нас схватят, я убью тебя и сам застрелюсь». Я ответила: «Хорошо», а у самой сердце-то сжалось и слезы на глаза навернулись. Хотелось жить… Любить… — И уже позже сокрушенно добавила: — Я знаю: сейчас война и об этом думать нельзя.
— Любовь, Тося, помогает людям совершать великие подвиги. Она делает человека смелым, — сказал Шуханов и удивился: «Что это я заговорил так высокопарно?»
Чащина остановилась.
— Вы, наверное, сильно любите жену? Она у вас хорошая, умная? — спросила она.
Вопрос был неожиданным, никогда Шуханов не задавал его себе. Он любил Аню. Она жила в его сердце, оберегала от опасностей, была для него самым близким человеком.
— Не знаю, Тося, как это назвать, — вздохнул Шуханов, — но Аня всегда со мной. Доброе чувство к ней придает мне силы.
Тося завидовала командиру и его жене чистой девичьей завистью. Она тоже мечтала о человеке, который бы ее любил и был ей предан.
— Отца давно не видела? Наверное, он соскучился по тебе? — спросил Шуханов, желая сменить тему разговора.
— Как ушел после той страшной казни — словно в воду канул. Не верится, что сейчас встречу его, родного. Не знаю, о чем и говорить стану. Он у нас строгий, но правильный, справедливый…
Они вышли из леса. Показалась Каменка… Спрятав лыжи под маленькой елкой, пошагали по тропинке. Вот и изба Иванова. Шуханов надеялся увидеть хозяина на крылечке, но там никого не было. «Может, что случилось?» Прошли в садик и остановились у крыльца. Выскочивший из конуры пес узнал знакомых, приветливо завилял хвостом. Тося прижалась к стенке, Шуханов, потрепав собаку по шее, сказал, что она хотя и страшная с виду, но не злая, а партизан определяет по нюху.
Дверь оказалась запертой. Постучали. Вышел Иванов.
— Давайте, давайте, дорогие, ждем. — Он пропустил гостей в сени. — И воструха пришла, — взглянул на Тосю сверху вниз. — Вот ты какая. Солдат! Ростом немножко не вышла. Но ничего… Проходите, будьте как дома… Сейчас хозяйка нас блинками накормит. Праша, встречай…
Прасковья Наумовна поздоровалась с Шухановым, а Тосю обняла, стала целовать, расплакалась, запричитала:
— Желанная ты моя… Доченька, — и, утирая фартуком слезы, увела Тосю на кухню, за перегородку.
За столом сидели знакомые Шуханову люди, и только одного человека с усами Тараса Бульбы он не знал.
— Наш уважаемый староста Вениамин Платонович, — представил Карпов усатого. — Прошу любить и жаловать.
— Рад пожать вашу руку, Петр Петрович, — негромко произнес Чащин. — Много хорошего о вас слышал, — и, поговорив с ним о разных делах, направился за перегородку к дочери.
«Вот ты какой огромный», — оглядел его Шуханов.
Петр Петрович сел рядом с Карповой. Серый свитер из овечьей шерсти плотно облегал ее уже начавшую полнеть фигуру. Точно такой же свитер был и на ее муже. «Наверное, сама вязала».
— Как это вы, милый доктор, отважились покинуть свой скит?
— Уж и скит! — засмеялась Карпова. — Мои больные поправились. А вот ваша землячка Валюша расхворалась, пришлось навестить. У девочки ангина, ничего опасного, пройдет. Да и Захара посмотрела. Раны у него заживают. Скоро фрицев бить сможет.
Из-за перегородки вышли Чащин и Тося. Глаза у девушки красные, но слез не видно. Отец, возбужденный и радостный, не сводил с нее глаз.
Карпова кивком показала на Тосю:
— Вот нам бы ее в лесной госпиталь.
— Она у нас самостоятельная и, скажу по секрету, медицину не любит. Однако поговорите с ней.
— Это вы, Петр Петрович, наверное, так ее воспитали, — вступила в разговор Заречная.
Анастасия Егоровна была в военной гимнастерке, в солдатских брюках и в валенках. У нее круглое лицо, на щеках свежий румянец, нос чуть вздернут кверху, глаза добрые, густые русые волосы заплетены в толстые косы и уложены змейкой вокруг головы. «Приятная женщина». Шуханов вспомнил, с каким восторгом о ней говорил Бертенев.
— Почему не пришел Яков Вячеславович? — спросила Анастасия Егоровна просто. — Исколесили мы с ним много деревень. Умный человек, слушать его одно удовольствие.
— Нельзя нашу гвардию оставлять без начальства, — заметил Шуханов. Он умолчал о том, что Бертенев сам отказался идти в Каменку.
— Гвардия ваша дисциплинированная, — также шутя ответила Заречная и, взглянув на Тосю, добавила: — Видно, прижилась у вас наша псковитянка. Вы ее не обижайте.
В сборника очерков И. М. Жигалова «Свет маяка» рассказывается о воинах флота, их боевых делах в годы минувшей войны и в мирное время. Читатель найдет в книге немало волнующих страниц о геройских подвигах моряков, дружбе, товарищеской выручке в бою, верности воинскому долгу, присяге.Писатель Иван Жигалов хорошо знает суровую морскую службу. Получили известность его книги «Юнга с брига „Александр“», «Штормовой океан», «В море — дома», «На земле и на море».Имена некоторых героев, о которых идет речь в очерках, автором изменены.
В яркой плеяде героев Великого Октября и гражданской войны достойное место занимает балтийский матрос, член партии с 1912 года Павел Ефимович Дыбенко. Председатель Центробалта, член первого состава Советского правительства, член коллегии Наркомата по военно-морским делам, затем нарком Красного флота, талантливый военачальник и видный советский деятель, П. Е. Дыбенко прожил героическую жизнь. Об этом замечательном революционере, несгибаемом большевике-ленинце и рассказывает писатель И. М. Жигалов.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.