Команда доктора Уолтера - [28]

— А мне ты почему сразу не позвонила?

— Я думала, что сама справлюсь. Ты же его не хотел… Габи всхлипнула.

— Дай в больнице мой телефон, я приеду, как только все начнется. Пусть они мне позвонят.

— Правда? Ты приедешь? Я боюсь.

— Не бойся. Я приеду. За кого ты меня принимаешь? Не волнуйся, все будет хорошо.

Теперь вся огромность события навалилась на Люка. Он будет отцом, ему надо ехать в больницу к Габи и присутствовать на родах. Надо что-то серьезно решать с деньгами, и по всей видимости никакой «сумасшедшей» квартиры в Эмиратах купить теперь не получится. Он не должен этого делать. Спал Люк неважно, на работе пришлось немного понервничать и сейчас у него начала болеть голова, пульс был учащенный и какой-то неровный. Черт, он что-то расклеился. Было еще совсем непоздно, и Люк уже совсем было собрался ехать к Габи в больницу, но так и не поехал. К встрече с подурневшей, беременной на последних днях Габи он был не готов. Может быть завтра. Лишь бы она не начала рожать в пятницу. Люк моментально прикинул, что он выберет: их операцию или роды? «Нет, никакой Габи в родильной палате, он, разумеется, никуда с работы не уйдет. Это слишком важно для команды, а он член команды. В пятницу он во что бы то ни стало будет наблюдать за операцией пересадки печени, которую он сам сделал буквально из ничего.» — Люк даже улыбнулся своим раздумьям. Пятница — это слишком важно, важнее, чем ребенок, пусть и его собственный. В этот вечер Габи больше не звонила, видимо, не решалась ему докучать.

Риоджи

Риоджи снова пришел в лабораторию самым первым и привычно обрадовался, что выиграл негласное соревнование с Робертом Клином. В прошлую пятницу Роберт его опередил. Зачем ему нужно было являться на работу раньше Роберта? Какое-то мальчишество, хотя причина, хоть и несерьезная все-таки существовала: в минуты утреннего одиночества, Риоджи казалось, что пустой зал лаборатории принадлежал лично ему, он царил один среди мониторов, центрифуг, электронных микроскопов и контейнеров с органами, представляя себя самым главным и незаменимым. Каково его место в команде? Риоджи знал, что его ценят и почитают, но лучше ли он остальных? Честно говоря, он даже не сравнивал себя с другими геронтами, Стивом и Робертом, его интересовали ювеналы и натуралы. А вдруг эти современные люди, ученые новой формации, лучше подготовлены? Вдруг, несмотря на огромный опыт и заслуги, они все в чем-то отстали и их ум работает медленнее, не так эффективно? Каждый из молодых членов команды был более узким специалистом, чем он, Стив и Роберт. Они, геронты, родившиеся в непредставимые для других времена, чем только не занимались за свою долгую научную карьеру! Но в том-то и дело. Чем уже область знания, тем выше квалификация, а такие как он понимают во всем, но насколько глубоко… Риоджи подумал о том, что если бы он точно убедился, что в профессии он не первый и другие его обгоняют, он бы ушел… совсем ушел.

Через минуту, проверив датчики всех процессов и увидев на мониторе соответствующие показатели, Риоджи моментально выкинул из головы посторонние мысли. В органе номер 2 наметились проблемы с внеклеточным матриксом: уровень фибронектинов в омывающем орган растворе значительно повысился, т. е. новая печень начинала резко стариться. Клеточная адгезия нарушалась и гистология органа номер 2 становилась неправильной. «Неправильной» — означало «раковой».

Дверь в лабораторию открылась, Роберт и Стив вошли одновременно. Стив показался Риоджи каким-то нервозным. «Что бы там у него утром не происходило, он сейчас об этом забудет» — успел подумать Риожди. «Привет… доброе утро… ага, ты уже здесь… Что это ты такой, какой-то не такой… что-то случилось…» — коллеги подошли к мониторам и все сразу увидели. Какое облегчение, что им ничего не надо объяснять. Стив принялся звонить Люку, который изменит состав раствора и лишние фибронектины вымываются. Орган номер 2 надо, грубо говоря, прополоскать. Лишь бы процесс, который продолжался всю ночь, не стал необратимым. И речи не могло идти о том, чтобы пересадить больному печень, где уже таился зародыш рака. Боже, ну где же этот Люк? Почему он всегда опаздывает? Попробовал бы он опоздать в Японии… А здесь такие вот талантливые, но нагловатые молодые люди себе позволяют… Вслух Риоджи конечно ничего не сказал. Зато Стив привычно бушевал по-поводу отсутствия «проклятого молокососа», и его голосе слышалась такая неприязнь, что Риоджи удивился: они же команда, состоящая из самым блестящих специалистов мира, которые уважают друг друга. В этом сомневаться не приходилось. Но это на профессиональном уровне, а на человеческом оказывается они думают о коллегах плохо?

Он, Риоджи, разве думает о ком-нибудь плохо? Думает, думает… ворчал же он про себя, что Люк, будь он в Японии, ни за что бы не опоздал, хотя для него все сложнее. Подсознательно он относился к каждому члену команды по-разному в зависимости от положения и возраста. Самым для него главным был Стив, начальник лаборатории и руководитель программы. Потом шел Роберт, потом Люк… Кого он больше уважал, совсем молодого Майкла или Наталью? Конечно Майкла, ведь Наталья женщина. А к нему как они все относятся? С одной стороны он старше, но он здесь у них только гость, иностранец. Пусть он тут живет долгие годы, но он «человек извне, гайдзин». С ним вежливы, но вряд ли полностью доверяют. И он бы не доверял «чужому».