Команда - [68]

И даже «общество изобилия» не может обойтись без существования гетто. Эти инфернальные места бросают отсвет на целое. Конечно, легко и благоразумно видеть в них всего лишь «карманы бедности и страдания» в развивающемся и идущем по «пути прогресса» обществе. Которое якобы способно устранить их постепенно, избежав катастрофы. Теоретически я могу допустить, что подобная интерпретация правдива и реалистична. Вопрос вот в чем: ликвидировать какой ценой? — не в золоте и серебре или, по-вашему, в долларах и центах — но в человеческих жизнях?

— Как будто здесь не льётся кровь и на алтарь вашей «правды», которую пытаетесь выдавать за непреложную истину, не ложатся жертвы. — Не сдавался я.

— Да, это так. — Легко согласился он. — Дело лишь в количественном соотношении. И, осмелюсь заменить, оно далеко не в вашу пользу.

— А у нас в квартире газ. — Машинально пробормотал я.

— Что вы сказали? — Не понял он. Но, по-видимому, процессор речевого синтезатора обладал изрядной мощностью, так как собеседник тут же рассмеялся. — Вижу, я вас не убедил.

— А зачем, скажите пожалуйста, вам это нужно? Я имею в виду моё согласие?

— Не знаю… — Отрешённо пробормотал он. — Наверное, для того, чтобы показать оппоненту, чего он стоит на самом деле. Ведь, перейди один из тех, кого он предназначил на заклание, в мой лагерь, это стало бы наглядным уроком выскочке.

— Надеюсь, вы не расцените как проявление наглости, если я спрошу: кто же этот таинственный враг?

— Тоже… путешественник. — Помедлив, ответил он. — Чуть более века назад свалился на мою голову невесть откуда. И, практически с места в карьер принялся «вводить преобразования».

— И вы столь слабы, что за сотню лет не сумели уничтожить неугодного человека? — Съехидничал я.

— Устранить его физически не сумеет никто из жителей этого мира. Даже попытка Ирины, предпринять которую вынудили представители Ордена, скорее всего, обречена на провал. К сожалению, я слишком поздно обратил внимание, что в одной из провинций законная власть была нагло узурпирована пришельцем. К тому же, надо признать — он отнюдь не дурак. И выбрал королевство, обладающее значительным влиянием и человеческими ресурсами. Затевать же кровопролитную междоусобную войну считаю нецелесообразным. По крайней мере, в данное время.

«Ага. Кое-что начинает проясняться. Значит, Орден — всего лишь лопаточка для переворачивания оладий. А главный пекарь, обеспокоенный появлением другого кулинара с совершенно непригодными рецептами похлёбки, обеспокоен ретивостью конкурента. И нам с Иришкой уготована участь ещё одного приспособления в наметившейся борьбе за власть.

Недаром говорят, что „в любви и на войне все средства хороши“. И ещё, что нельзя загонять человека в угол. Мысленно поблагодарив за науку умершего Марата, я, не вставая с места, нанёс один единственный удар. Который, по моим расчётам должен был оказаться смертельным. Бесчувственное тело мешком осело на пол. Я же, прощупав пульс, с удивлением обнаружил, что Инквизитор жив.

Уже совсем было решившись свернуть ненавистную шею, почему-то передумал. Наверное, потому, что просто стало противно. Не хотелось уподобиться ему, в своём презрительном цинизме взявшемся решать судьбы народов. К тому же, не к месту прорезавшееся чистоплюйство дало о себе знать. Если бы удалось убить в честном поединке (а то, что атакуя находящегося в сознании противника поступаю именно таким образом не вызывало сомнений) — это одно. Умертвить же беззащитного, лежащего в беспамятстве, посчитал ниже своего достоинства.

Вытащив из-под бесчувственного тела покрывало, разорвал на лоскуты и, используя навыки, привитые Маратом, связал Инквизитора. Кляня себя за то, что совершаю самую большую глупость в жизни. Найдя в гардеробе одеяние, по виду напоминающее то ли рясу, то ли халат с капюшоном, надел. И, немого поколдовав с дверью, выбрался в коридор.

Ирина опережала меня на сутки. Так что, если удастся украсть лошадь, то вполне успею догнать. Во всяком случае, очень на это надеюсь. Ибо, давно известно, что, когда паны дерутся, клочья летят с обыкновенных людей.

К счастью, никого из верхушки Ордена по дороге не встретил. Остальные же, чьи помыслы были как на ладони, не представляли угрозы. Силу пришлось применить лишь один раз. Конюх, смотревший за лошадьми, вдруг заартачился. Вернее, только собрался. А мой кулак, не давая раскрыть рта, уже, впечатался ему в челюсть. Во время небольшого обыска покоев Торквемады экспроприировал довольно тяжёлый мешочек с золотом. Теперь же, обладая парой чистокровных лошадей, чувствовал себя вполне уверенно.

Ворота распахнулись перед всадником, облачённым в одеяние одного из высших членов Ордена. И, саданув по крупу пятками, я помчался в ночь.

Глава 24 Ирина. Пифия

„Три великих тайны постоянно занимают человека: рождение, любовь и смерть“. — Сказал один мудрец. И, наверное, был прав.

Увы, в силу известных причин ещё не испытала радости материнства. Собственное же появление на свет напрочь стёрлось из памяти.

Затрудняюсь сказать, можно ли назвать чувства, которые испытывала к оставшемуся в заложниках парню именно этим волшебным словом. Во всяком случае, старинная формулировка: „любовь — это когда один уходит, а другому без него плохо“ в данной ситуации совершенно не годилась. Ибо ушла-то я. Не знаю, правда, хреново ли без моего общества придурку, томящемуся в заточении, но искренне надеюсь, что это так. Ибо мне было не по себе. И страсти-мордасти здесь абсолютно ни при чём.