Колючки в брачной постели - [78]

– А кто был второй человек, с которым Александр собирался встретиться в Гаджиеве? – поинтересовалась Кира.

– Он мне не назвал его имя.

– Скрыл?

– Скорее хотел меня поддразнить. Сказал, что я упаду от удивления, когда он приедет обратно и все мне расскажет. А до этого, малышка, сказал он мне, хочу, чтобы ты постоянно ломала свою прелестную головку над этой загадкой и побольше думала обо мне.

Отношения между Александром и Маргаритой всегда были очень нежными, не омраченными никакими бытовыми неурядицами. Александру была нужна лишь любовь и ласка от его женщины. А Маргарита, в свою очередь, не предъявляла любовнику материальных претензий. Отношения у них были близки к идеальным. И в тот вечер, прощаясь со своим любовником, Маргарита и не подозревала, что целует его в последний раз.

Ведь в тот, свой самый последний визит к Маргарите, после возвращения из Гаджиева, и за день до своей смерти Александр даже не прикоснулся к Маргарите. Да и она сама не осмелилась к нему приласкаться, отлично видя, что мужчине не до ее ласк, он чем-то сильно озабочен и встревожен.

– Он все время что-то бормотал о поезде, о сумке и о хулигане, который раскрыл ему глаза.

– Сумка? Хулиган?

– На обратном пути Сашкина сумка упала с верхней полки. «Молния» сломалась, и все бумаги рассыпались по полу.

– А что это были за бумаги?

– Служебные и потому крайне для Саши важные.

– У него могли быть неприятности из-за них?

– Наверняка. Я потом даже думала, а не в бумагах ли этих дело? Но с другой стороны, кончать с собой из-за результатов обычной ревизионной проверки… Это было совсем не в Сашином духе.

И помолчав, Маргарита печально заговорила вновь:

– Если бы я была с ним рядом в ту последнюю ночь, возможно, ничего бы и не произошло с ним на следующий день. Мы бы поговорили, все хорошенько обсудили и вместе бы пришли к какому-нибудь решению. Я видела, что Сашка был в страшном смятении. Не хотела его отпускать. Но он ушел от меня. Ушел к дочери, к жене. А Юля… Она всегда была такая холодная и жестокая к Сашке. Она от него все время чего-то требовала, на чем-то настаивала, скандалила, ругалась. Сашке было с ней некомфортно. Юля никак не могла бы его утешить, успокоить, даже просто поговорить. Все Юлины разговоры всегда сводились к новым требованиям денег.

Маргарита снова замолчала, она отвлеклась на новую рюмку водки. А подруги получили небольшую передышку, чтобы обсудить слова женщины.

– Что-то очень плохое произошло в Гаджиеве, – тихо произнесла Леся, обращаясь к подруге. – Что-то такое, отчего бедный мужик застрелился.

– И заметь, писатель Ураганов был там! В этом самом Гаджиеве! Наверное, стал свидетелем разыгравшейся там драмы. Но нам об этом ни словечка не проронил! Сказал, что вся поездка прошла, как и было запланировано. Вспоминать особенно нечего.

Ураганов был тертый калач. И подруги подумали об этом еще при первой их с ним встрече. Но потом как-то отвлеклись. И в итоге Ураганов покинул их с минимальным ущербом для себя самого, ничего толком не объяснив девушкам. Он убедил подруг, что тетя Люда бегала к нему ради него самого. И все!

Но ведь могло быть и иначе. Совсем, совсем иначе. Писатель Ураганов мог оказаться настолько хитрым, что подстроил преступление именно таким образом, чтобы подозрение в первую очередь пало бы на него. И тогда любому следователю было бы ясно, преступления этот человек не совершал. Слишком очевидны улики, чтобы умный человек не попытался их скрыть.

– Неужели все-таки Ураганов? – вскочили на ноги подруги. – Как же мы так… Прошляпили! Проворонили! Упустили!

– А ведь он интересовался, в какой больнице лежит тетя Люда.

– Добить ее захотел! Ах, он негодяй!

Поспешные решения еще никого не доводили до добра. Но Кира с Лесей были склонны именно к таким поступкам. То, что подсказывали собственные чувства и эмоции, неизменно оказывалось верным. А все их логические построения и попытки анализировать и мыслить здраво неизменно бывали обречены на провал.

Вот и сейчас подруги поняли, что писатель Ураганов не до конца искренен с ними, и немедленно заподозрили его в еще более страшных грехах. Как известно, единожды солгав… И даже если не совсем солгав, то умолчав… В общем, доверия у подруг к Ураганову уже не было. Надо было мчаться к нему и трясти писателя, пока из него не вывалилась бы вся правда.

– Мы должны спасти тетю Люду.

– Возможно, мы все не так поняли.

– Тетя Люда частенько каталась к Ураганову.

– И делала это явно не просто так, а по просьбе сестры, с конкретной целью.

– Что-то сестрам было нужно от писателя. Неизвестно, что именно они получили от него в результате, но одна из сестер нынче в могиле, а вторая в больнице в тяжелом состоянии. И какой из этого всего напрашивается вывод?

А вывод напрашивался самый нехороший. Потому что Соня и Алина были сейчас на поминках Юлии Аюповны. Их мужья тоже. А кто же бдел у постели тети Люды? То-то и оно, что в лучшем случае – никто. А в худшем… В худшем в сиделки тете Люде мог достаться сам писатель Ураганов. Тот самый, к кому подруги теперь не испытывали ни малейшего доверия.

Глава 15

Больница, в которой лежала Людмила Аюповна, была вполне лояльна к своим посетителям и больным. Утром обход и процедуры – это обязательное правило. Но лежащие тут люди не были заключенными в четырех стенах узниками. И после тихого часа у пациентов имелось свободное время, которое они могли занять по своему выбору.