Колымский тоннель - [4]

Шрифт
Интервал

— Слушай, — раздалось из сеней, — ты на фронте был?

— Я был бронь, — ответил Иннокентий. — Соболь надо стрелять.

— Оно и видно. Со зверями и сам зверь.

— А вы что, фронтовик? — спросила Светлана, и тон ее вызвал у Краснова ревность.

— Первые три года, — ответили из сеней. — ПДВ — слышала?

— Нет. Это где?

— Это везде. Парашютно-десантные войска. К немцам в тыл прыгать доверяли, а побывал в плену — доверие кончилось.

— Почему? — Ее тон уже оскорблял Краснова.

— А потому что не подох там! — заорал бывший капитан Краснов. — Потому что имел глупость убежать из концлагеря! Ты ведь знаешь, что такое концлагерь?

— Нет.

— Как же? Рядом живешь и не знаешь?

Стало тихо. Во время этого молчания Краснов представил вдруг, что сейчас он выйдет с автоматом наперевес… Нет-нет! Что он им скажет? Это дико…

— Вы не сидите в сенях, — раздался сладкий голос Светланы. — Зайдите в избу.

— Пусть, однак-ко, там сидит.

— Кеша, — в голосе такой мед, что Краснов убил бы ее сейчас, — мы не фашисты. Товарищ за нас с тобой три года кровь проливал, в лагерях намучился… А мы что ж…

Эти речи произносились натужно, с усилиями рук, ее горячих рук, которыми она теперь обнимала парашютиста, втаскивая в избу. А ее груди лежали у него на плечах.

— Враг народа, однак-ко, — тупо возразил Иннокентий.

— А ты — дурак Советского Союза! Он от вас, фашистов, спасался, и плевали мы на вас! Ишь, вы, герои тыла… Хоть на одного настоящего бойца посмотреть… Бедненький…

Ах, если бы она слышала, какими словами ругал ее сейчас Краснов! Конечно, сделать ей за эту выходку ничего нельзя, да он и не собирался. Но дура, дура, идиотища! Затеяла оставить на ночь поломанного доходягу. Да представляет ли она, что это может довести до автомата? Тогда ведь не жить никому — ни ей, ни этим двоим. Беглый зек убил Коерковых и погиб в бою с подоспевшим капитаном Красновым — вот чем это кончится! Первой очередью — десантника, чтобы не успел посмотреть в глаза, а потом этих, одиночными. Вскрытия не будет. Из Кешкиного карабина — два раза в воздух… Это было тошно вообразить. С этим, наверно, будет тошно жить. Но если Кешка сунется за занавеску и обнаружит…

Долитый чайник застучал крышкой.

— Завари свежего, — сказал Иннокентий.

— Уже заварено, — ответила Светлана.

— Пошто так много заварила?

Сейчас догадается, что была не одна! Носом учует, зверина!

— Вас дожидалась! — ответила со злостью, так, чтобы больше не спрашивал. И сразу к доходяге: — Вас как зовут?

— Александр.

— А по отчеству?

— Васильевич.

— Александр Васильевич, вам покрепче?

— Конечно! — в голосе усмешка. И тут же удивленно: — Ух ты, и сахар!

— Кушайте, кушайте! — ("Ах, кошка!") — Вот у нас есть мясо вареное, вот рыбка, вот грибочки…

— А хлеба нет? — Робко так спрашивает, смущен, герой.

— Только оладушки, — ах, какое чувство вины! — Будете оладушки?

"Как стелет, как стелет! — думал в бешенстве Краснов. — Ты не забыла ли, девка, за что тебя сюда сослали? Не тебя ли Кешка-дурак подобрал? Ну, я выберусь отсюда…" И опять он кривил душой, потому что прекрасно понимал: выберется и сделает вид, будто ничего не было, иначе она прогонит и впустит к себе другого, хоть того же Давыдова, жеребца в центнер весом. Свято место пусто не бывает, особенно здесь, посреди Колымского края…

— Вас там не ранило? — Она вопрошала дорогого гостя, вся на мед извелась. — А вот еще чайку. Будете шоколад?

Попалась! Шоколад ей, дуре, сегодня принес Краснов! Ну, Краснов, готовься к бою!.. Но она щебечет как ни в чем не бывало:

— Два года плиточку хранила, все случая ждала. Чтобы настоящему гостю. Не съедите — обижусь!

Да-а, гостеприимство у этой русской потаскухи прямо якутское. Только все наоборот. По местному обычаю гостю надо жену предлагать, а тут жена сама себя предлагает, а муж… Краснов осторожно отодвинул край занавески, надеясь на темноту. Так и есть: Кешка сидит, вцепился в карабин, сейчас убьет обоих. А ей — хоть бы что:

— Вы, может быть, хлебнете спиртику? И лучше заснете. А на ногу сейчас привяжем дощечки. Я в сорок втором кончила курсы медсестер.

— И на фронте была?

— Не пустили. Сказали, в ссылку пора ехать. Чесирка[1] я. Понятно? Еще повезло, могли посадить.

Иннокентий зашевелился и стал грозен.

— А ты, Кешенька, выпьешь? — она уже заглядывала ему в глаза.

— Давай, однак-ко.

— Во-от, чокнитесь и выпейте… Давайте, давайте. В этом доме врагов нет. Все — люди! Завтра — как хотите, как договоритесь, а сегодня я тут командир. Та-ак, и я с вами… Ну-ка, за нашу Советскую Родину! Ура!

Выпила вместе с ними и продолжала тараторить, занимаясь ногой пленного:

— Кеша, Александру Васильевичу постелим в стайке, никуда он не убежит с такой ногой…

— Запру, однак-ко.

— Ну, иди, разбери там да постели ему шкуру медвежью. Пусть поспит по-человечески. — Прогнала мужа вместе с карабином и продолжала: — Вы не думайте, что все звери тут. Я вам верю, потому что вижу. Вы — герой, и вы это знаете. И знайте, что есть люди, которые вас считают героем. Кому по службе положено, — повысила голос для спрятанного любовника, — те пусть себе, врагом народа. А нам за это жалованье не платят, мы верим кому хотим. — Кончила бинтовать, встала и вдруг с торжественным поклоном объявила: — Дорогой Александр Васильевич! От всего простого народа спасибо вам за победу! Будет еще и на вашей улице праздник. Я — ваша Родина, и я вам верю. От имени Родины, — подскочила и расцеловала ему лицо. — Эти дураки будут вас в лагере мучить, а вы меня вспоминайте, и вам будет легче.


Еще от автора Владимир Владимирович Шкаликов
Пустые слова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пища дикарей

Повесть рассказывает о судьбе чеченской девушки и русского спецназовца, о войне, о любви, о непростой мирной жизни вахтовиков на Томском севере До сих пор писатель В. Шкаликов издавал такие сочинения, в которых обязательно присутствовала либо фантастика, либо сказка. На этот раз — беспощадный реализм, в котором автор остаётся верен только одному: «конец должен подавать надежду, иначе надо не книгу читать, а просто глядеть по сторонам». Его герои не отступают ни в бою, ни в жизни. Они верят в свою правоту и друг в друга.


Верный враг

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всемирная гармония

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Про звезду

«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».


Проект Германия

Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.


Давние потери

Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.


Сто миллиардов солнц

Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.


Царь Аттолии

Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор».  .


Роман лорда Байрона

Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?