Колыма ты моя, Колыма - [9]

– Откуда ты знаешь, что неглубокая? – недоверчиво спросил Череп.

– А по цвету видно. Она под солнцем светло-голубым отливает, значит, не больше полуметра глубиной. Иначе цвет темнее был бы. Ладно, пойдем. – И Колыма шагнул к восточному склону сопки.

Череп шагнул следом, посмотрев на Колыму с уважением.

Надо же, четыре ходки у человека за плечами, да и возраст уже не самый ранний, а силен! На сопку влез, на дерево забрался и без отдыха вниз собирается. Он сам, хоть и моложе, а и то за время, пока Колыма на лиственницу лазил, только-только отдышался. Вообще, Череп уже успел осознать, что с товарищем по побегу ему здорово повезло. По паре обмолвок Колымы он понял, что побег этот у него далеко не первый, и тайгу он знает. А без этого знания даже весной выжить здесь было бы трудно. Например, Череп прекрасно понимал, что сам бы он не догадался лечь спать на здоровенном камне, подложив под бок хвороста, лег бы просто у костра. Но Колыма предупредил его, что как раз так и можно себе почки поотморозить. Слой почвы тут тонкий, а под ним вечная мерзлота. И костром от нее не спасешься. А камень за день от солнца худо-бедно нагревается, так что если с боку на бок вовремя переворачиваться, то переночевать на нем можно без особого ущерба для здоровья.

Вообще идти по тайге пока казалось не так трудно, как скучно. Пейзажи были на редкость однообразными – бесконечное море лиственниц, редкие сосны и ели, в основном на вершинах сопок, заросли папоротника и можжевельника. Идти было нетрудно, но вот понять, куда идти... Здесь Черепу снова приходилось полностью полагаться на Колыму, который, судя по всему, ориентировался прекрасно. Вот и сейчас, изредка поглядывая на компас, Колыма уверенно пробирался через лес шагах в пяти впереди Черепа, выбирая наиболее удобный путь, в обход поваленных стволов и особенно густых зарослей кустарника. Минут через двадцать сквозь просвет в деревьях впереди блеснула река.

– Ага, – довольно хмыкнул Колыма. – Вот она. Давай, Череп, скидывай сапоги и штаны закатывай. – Сказав это, Колыма сам нагнулся и принялся стягивать кирзачи.

– Что, прямо так пойдем? – с легкой растерянностью в голосе спросил Череп. Он прекрасно понимал, что температура воды в речке сейчас в лучшем случае градуса три. И по такой босиком идти?

– А как же? – отозвался Колыма. – Так тебе и идти будет легче, и сапоги с портянками сухими останутся. Как вылезем, быстро согреешься.

Череп несколько секунд поколебался, а потом с недовольным вздохом тоже принялся снимать сапоги. Колыма к этому времени уже разулся и зачем-то вернулся на несколько шагов назад, к лесу. В руке он держал взятый у начальника конвоя штык-нож.

– Что ты там ищешь, Колян? – окликнул его Череп. – Пойдем скорее! Холодно стоять!

– Погодь... Сейчас я веточку подходящую найду... – С этими словами Колыма подошел к невысокой лиственнице и сильно рубанул ножом по основанию одного из ее нижних сучьев.

Через несколько секунд в руках блатного оказалась примерно метровой длины палка, толщиной пальца в три.

– На фиг она тебе? – спросил Череп, недоумевающе наблюдая за Колымой.

– Увидишь... – Колыма вытащил откуда-то из-под бушлата моток бечевки и быстро примотал нож к концу палки. Череп пожал плечами, но спрашивать больше ни о чем не стал.

– Пошли, – скомандовал Колыма, подходя к речке, и первым вступил в ледяную воду.

Даже на юге России в середине мая купаться не очень приятно. А про север и говорить нечего. Ноги блатных обожгло холодом, а спустя считаные секунды они практически полностью онемели и потеряли чувствительность. Ощущения как при местном наркозе, невозможно даже почувствовать, куда наступаешь: на мягкий гладкий песок или на острый камень.

Чтобы немного отвлечься от обжигающего холода, Череп заговорил:

– Колян, а на фиг мы на юг идем? Вертухаи ведь, когда до речки дойдут, сразу догадаются! Надо на север идти, а потом по берегу крюка дать!

– Нет, Череп, – отозвался Колыма. – Вот если бы за нами кто неопытный шел, тогда бы я сам на север повернул. Но вертухаи-то не первый раз беглых ловят. Что мы на юг пробираемся, они уже поняли. И как раз этого от нас и ждут, что мы их запутать попытаемся и на север по реке ломанем. А мы как раз наоборот поступим. И крюка делать не придется – уже считай час выиграли, и проверять они в первую очередь север пойдут, еще часов пять наши, пока они с собаками в ту сторону оба берега прочешут. А если у них собака одна, то совсем отстанут.

– Хитер ты, Колян. Как бы себя не обхитрил.

– Ничего Андрюха, не менжуйся. Если эта мутка не пройдет, у меня еще в запасе есть. Например, можно... – Не договорив, Колыма сделал молниеносное движение правой рукой, и палка с примотанным к концу ножом ушла под воду.

– Что... – начал Череп, но в следующий момент уже все понял без слов. На вытащенном из воды ноже билась здоровенная рыбина с темной спиной и серебристыми боками.

– По-орядок! – довольно протянул Колыма. – Вот нам и ужин. Череп, возьми ее, понеси, может, мне еще попадется. Только не урони, она хоть и раненая, но, если в воду попадет, уплывет.

– Ну ты даешь, Колыма! – удивленно сказал Череп, принимая тяжелую, килограмма на два, рыбину. – Где ты научился так?