Колыбельная для жертвы - [6]

– Ну да, две штуки фунтов мне просто дыру в кармане прожигают.

– …обращается к сознательности журналистского сообщества уважать право ее семьи на частную жизнь…

Да пошло оно все.

– Так всегда же можно в долг взять?

– Именно так я и вляпался в это дерьмо в первый раз.

Дверь в комнату отдыха распахнулась, и грубый голос перекрыл звук телевизора:

– Хендерсон!

Я повернулся – это была офицер Бабз. Вздернула вверх большой палец:

– К тебе посетитель.

В комнату неторопливо вошел мужчина в кожаной коричневой куртке, руки в карманах. Он был по меньшей мере на голову ниже Бабз, волосатый, с густыми баками.

Профланировав по комнате, встал между мной и телевизором.

– А сейчас спортивные новости с Бобби Томпсоном…

Волосатый Мальчишка улыбнулся:

– Так-так-так, значит, вы и есть тот самый детектив Хендерсон, о котором я так много слышал? – Акцент был явно шотландский, но почти неразличимый, как будто он на самом деле явился из ниоткуда. – Ну что… расскажите мне о Грэхеме Ламли и Джейми Смите.

– Без комментариев.

У него за плечом возникла офицер Бабз, превращая его в карлика.

– Детектив-суперинтендант Джейкобсон интересуется, что тут рядом с прачечной произошло пару недель назад. Не будь идиотом – сотрудничай.

Да, конечно.

– Целый детектив-суперинтендант? Расследует драку в тюремном коридоре? Ваша квалификация не слишком высока для этой работы?

Джейкобсон, склонив голову набок, уставился на меня. Осмотрел снизу доверху, как будто собирался пригласить на танец.

– В рапорте говорится, что вы напали на них. Кричали, ругались и плакали, словно… Подождите-ка, позвольте мне прямо по тексту, чтобы не ошибиться. – Вытащил черный полицейский блокнот. Открыл, полистал. – «Как большой такой слюнтяй, сбежавший из дурки». У этого Грэхема Ламли неплохой слог, вам так не кажется?

Лен скрестил руки на большой бочкообразной груди:

– Ламли и Смит – лживые ублюдки.

Джейкобсон послал в его сторону радостную сияющую улыбку:

– Леннокс Мюррей, не так ли? Бывший шеф криминального отдела полиции Олдкасла. Восемнадцать лет за насильственное похищение, пытки и убийство Филиппа Скиннера. Благодарю за выступление, но мне бы хотелось услышать, что сам мистер Хендерсон думает по этому поводу. Вы не возражаете? Ну и вот и прекрасно.

Я скопировал Лена, уселся, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу:

– Они – лживые ублюдки.

Джейкобсон подтянул к себе стул, уселся. Подвинул стул вперед на пару футов, его колени почти коснулись моих. Пахнуло химической вонью дешевого лосьона после бритья.

– Эш… Я ведь могу называть вас Эш, не так ли? Эш, местный главный психолог сказал мне, что вы являетесь личностью, склонной к саморазрушению. Что вы всякий раз вредите себе, затевая драку, перед тем как вам идти на очередное собеседование.

В ответ он получил молчание. Джейкобсон пожал плечами:

– Конечно, доктор Олтрингхэм немного смахивает на идиота, но так уж вам повезло. – Он поднял указательный палец и ткнул им себе за плечо, в сторону висящего на стене телевизора. – Видели историю о медицинской сестре, которую нашли мертвой за Блэквол Хилл?

– А в чем там дело?

– Медицинская сестра, мертвая. Тело обнаружили где-то на задворках. Ну что, звоночек не зазвенел?

Я хмуро взглянул на него:

– Вы имеете хотя бы малейшее представление о том, сколько медицинских сестер пропадает в Олдкасле каждый год? Этим несчастным коровам нужно выплачивать надбавку за опасную работу.

– Смит и Ламли неплохо над вами поработали, а? Да, и рана на щеке, и сломанный нос, но мне кажется, что главные повреждения на бедрах и торсе, правильно? Там, где не видно? – Еще раз пожал плечами. – Если вы, конечно, не разденетесь.

– Я весьма польщен, но вы явно не в моем вкусе.

– Клэр Янг. Двадцать четыре года, брюнетка, рост около ста семидесяти сантиметров, вес семьдесят два килограмма. Хорошенькая, ширококостная такая. – Провел руками над своими бедрами. – Ну, вы понимаете, бедра широкие, хорошо для рождения ребенка.

Я взглянул на Бабз:

– Тебе никогда не хотелось сделать карьеру в качестве работника здравоохранения? Там бы тебя точно никто не обскакал.

Улыбнулась в ответ:

– Пусть бы только попробовали.

Джейкобсон поднялся со стула:

– А теперь я бы хотел взглянуть на камеру мистера Хендерсона.

* * *

Камера была не так чтобы очень большая – пара шконок вдоль стен, и больше ничего. Протяни руку, и сразу коснешься выкрашенной в грязно-серый цвет стены. Небольшой стол в дальнем конце, стул, раковина, в другом конце – отгороженное местечко для параши. С точки зрения начальства, достаточно вместительное пространство для двух половозрелых мужчин, чтобы провести совместно четыре года своей жизни.

Или для одного вполне взрослого мужика, который совсем не хочет делить эту камеру с кем-либо. Довольно забавно, но все соседи почему-то оказывались склонными к несчастным случаям. Все время падали и ломали себе что-нибудь. Руки, ноги, носы, яйца отбивали…

Офицер Бабз заполнила собой дверной проем. Руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч, лицо словно вырублено из гранитного камня. Джейкобсон же, сделав пару шагов, остановился в центре камеры и воздел вверх руки, словно собрался благословить ее: