Колыбельная для смерти - [3]

– Бугай, ты? – в растерянности пробормотал Егор. Хоть уже и понял, что таращится на него черными глазницами совсем не одноклассник.

1

Мобильный зазвонил уже на выходе из здания университета. Лиза остановилась на широком крыльце и достала телефон, из которого доносились тревожные ритмы «Kelch der Liebe» любимой ею «Lacrimosa».

– Проверь почту, – произнес, минуя приветствие, собеседник и тут же отключился. Девушка увидела на дисплее появившийся значок, извещавший о принятом ею имейле, и открыла приложение. К письму было прикреплено четыре файла, но само оно не содержало текстового сообщения. Впрочем, Лиза уже привыкла к тому, что звонивший ей человек не разменивается на слова, поэтому не удивилась. Пока загружались полученные фотографии, она успела спуститься с крыльца и найти свободную лавочку. С неба сыпало мелким, словно просеянным через сито дождем, плечи и сплетенные во множество косичек волосы намокли. Лиза досадливо поморщилась: за четыре года проживания в столице она так и не привыкла к моросящим дождям. Пожалуй, лучше зайти в кафе, которое располагалось неподалеку от здания университета. Она уже было привстала с лавочки, но в это время открылась первая фотография.

Ей доводилось видеть раньше мертвые лица, и Лиза знала, что смерть никого не красит, но невольно содрогнулась и едва справилась с желанием немедленно удалить снимок из памяти телефона. Молодому человеку, чье лицо было снято крупным планом, могло быть не больше двадцати лет, хоть в первый момент, обманувшись седыми волосами, Лиза приняла его за мужчину в возрасте. Черты парня обезображивала маска страха: рот был раскрыт в немом крике, остекленевшие глаза выпучены так, будто за мгновение до смерти несчастный увидел нечто ужасное. Лиза торопливо пролистала остальные снимки. На двух из них были запечатлены мертвые лица, очень похожие на первое выражением ужаса и выбеленными слишком ранней сединой волосами. На четвертом снимке был еще живой человек – светло-рыжий мальчишка с белесыми ресницами, круглыми карими глазами и тонким бледным ртом. Лиза невольно задержала взгляд на этом изображении. О том, мертв ли этот подросток, которому на вид было лет четырнадцать-пятнадцать, или все же, в отличие от остальных, жив, размышлять сейчас не хотелось. Настроение, до этого хорошее, испортилось. Лиза тяжело поднялась с лавки, и в это время телефон в ее руке ожил.

– Посмотрела? – спросил все тот же мужчина.

– Да.

– И?

– Приятного мало, – выдавила она. – Это же подростки? Мертвые…

Ее голос невольно дрогнул. Как бы ей ни хотелось, сколько бы она над этим ни работала, абстрагироваться не получалось.

– Младшему из них пятнадцать. Старшему – семнадцать, – ровно произнес мужчина.

– Все равно… – пробормотала Лиза. – Слишком юные для того, чтобы умереть. И седые! Почему они седые?

– А это я надеюсь от тебя услышать, – ответил собеседник и чуть усмехнулся в конце фразы.

– Мне нужно знать все, что уже известно, – сказала Лиза после недолгой паузы, с тоской думая о том, что этим вечером придется заниматься явно не подготовкой к завтрашнему семинару.

– Это может тебе помешать. Сбить с нужной волны, – ответил мужчина. – Впрочем, подробностей почти нет. Три тела нашли на заброшенной стройке на месте разрушенного пансионата в Подмосковье. А судьба четвертого пацана неизвестна.

– В каком городе находится стройка? – продолжала допытываться Лиза, хоть и знала, что ее собеседник специально не желает делиться информацией. Но мужчина неожиданно ответил:

– Я пришлю тебе все на почту.

И из того, что он так быстро сдался, Лиза сделала вывод, что случай для него представляет особый интерес.

Дождь усилился, застучал неровной дробью по зернистому асфальту, зашуршал в поредевших кронах, сшибая на землю листья цвета корицы. Лиза прибавила шагу, направляясь к кафе, в котором нередко перекусывала в большой перерыв. Можно было бы добежать до остановки и отправиться домой, как она изначально собиралась, но настроение уже было испорчено увиденными фотографиями. А чашка горячего шоколада неплохо излечивает от душевных ненастий.

В помещении, в котором кофейные запахи уютно смешивались с ароматами выпечки, было, как всегда, многолюдно, но Лиза углядела среди занятых столиков один свободный. И пусть он находился совершенно в невыгодном месте – между дверями на кухню и в туалет, она решительно направилась туда, заказав по пути чашку шоколада и безе. В привычном шуме, порожденном многоголосием студентов, неприятные ощущения утихли, легкая головная боль прошла, как после таблетки анальгетика. Лиза с благодарной улыбкой приняла от официантки заказ и выложила на столик телефон. И хоть на экране уже маячил значок, извещающий о принятом имейле, она сначала неторопливо выпила полчашки тягучего шоколада, который, может, и не был самым лучшим в городе, но приятно согревал. И только когда ощутила разливающийся теплом по телу покой, открыла сообщение.

Не было ни вступительных слов, ни каких-либо пояснений. Отправитель просто перечислил в столбик название поселка, наименование бывшего пансионата, на месте которого затеяли строительство нового оздоровительного комплекса, имена погибших ребят, их возраст и имя пропавшего без вести – Егор Поляков. Лиза перечитала список, сделала глоток затягивающегося густой пленочкой шоколада, а затем забила в поисковик населенный пункт. Она не собиралась туда ехать, но любые детали, связанные с «делом», помогали настроиться на нужную волну. Не прав был ее собеседник: чем больше она знает, тем для нее только лучше. Лиза понимала опасения мужчины, что из-за избытка информации она возьмет ложный след, как бывало поначалу. Но теперь она научилась разбираться в сведениях, сортируя их на те, которые могут помешать, и те, которые помогут.